Каракас. Фото: Roman Camacho / ZUMA / Global Look Press
В январе 2019 года, когда в Венесуэле вспыхнули мощные акции протеста против Николаса Мадуро, администрация президента США Дональда Трампа взяла курс на оказание «максимального давления» на венесуэльский режим. Помимо санкций против отдельных лиц в правительстве Венесуэлы, включая самого президента, были приняты меры против целых секторов экономики страны, в первую очередь против нефтедобывающего. Их целью было не допустить, чтобы Каракас и дальше продавал нефть на мировом рынке. Одновременно госсекретарь Майк Помпео и тогдашний советник президента по национальной безопасности Джон Болтон объявили: «Все опции лежат на столе». Это подразумевало, что не исключается и вариант военной интервенции против Венесуэлы.
Но режим устоял. А для пришедшего на смену Трампу Джо Байдена Венесуэла перестала быть приоритетной страной. Однако, как говорят в Белом доме, он с пониманием отнесся к страданиям ее народа. В сентябре этого года госдепартамент США объявил о выделении Венесуэле $247 млн гуманитарной и $89 млн экономической помощи.
Экономические санкции США действительно затруднили Венесуэле возможность заключать нефтяные сделки и в целом ограничили для нее пространство на мировом рынке. Но эти санкции разрушили экономику страны в значительно меньшей степени, чем это сделали за два десятилетия популистские левые правительства Венесуэлы.
Начиная с 2013 года ВВП страны упал почти на четверть. Как утверждают независимые эксперты этой страны, Венесуэла начиная с 2012–2013 годов пережила сильнейший экономический спад среди всех стран мира, не находящихся в состоянии войны. Особенно наглядно это видно на примере нефтедобывающей отрасли.
