Александр Петриков специально для «Кашина»
Верить в войну на Украине — дурной тон. Утечки и полунамеки последних недель, для того, кажется, и производимые, чтобы российская сторона их даже не опровергала, а, по любимой привычке, высмеивала — можно прямо отследить по новостным архивам, как эта тема из грозной становилась сначала дежурной, а потом и смешной. К концу декабря, когда (формально все-таки серьезный человек) Шойгу говорит об американском химическом оружии на Украине, это в лучшем случае можно воспринять как постироническую пародию на (крайне важную в психологической биографии российского правящего поколения) «пробирку Пауэлла». Чем больше говорят о войне, тем ниже ее вероятность. Настоящих военных приготовлений за эти недели так никто и не увидел. Составы с танками ездят по приграничным железным дорогам — так они всегда там ездят. Воронежская область выглядит из космоса прифронтовым регионом — так она семь лет выглядит прифронтовой. Ястребиная риторика с российской стороны звучит все громче — ну так в России слова не в цене, мало ли кто что говорит. Пусть в войну верят алармисты, остальным тревожиться не о чем. Может быть, пока, но мы ведь и говорим про сейчас.
Еще более дурной тон, чем ждать войны — следить за украинской политикой. Там, понятно, все живее, непредсказуемее, динамичнее, чем у нас, но этим и восхищаться давно глупо, и тем более свысока посмеиваться — пусть живут как живут, дело в любом случае не наше. До такой степени не наше, что беспрецедентный политический кризис на Украине, всерьез заслуживающий того, чтобы следить за ним, затаив дыхание, в России как будто никому не интересен. А там по всем признакам уже самые настоящие последние дни. Бежавший от ареста Петр Порошенко — уже третий большой враг Владимира Зеленского, которому тот открыто бросает вызов. До того были Медведчук и Ахметов, оба не побеждены, оба (особенно Ахметов, конечно) отчаянно сопротивляются. Война во внутренней политике на три фронта — такого не было даже у Януковича, а больше и сравнивать не с кем. Владимиру Зеленскому не на кого опереться, Владимир Зеленский пляшет на тонком льду, и с некоторых пор каждый день сохранения его власти кажется маленьким чудом. Сегодня устоял, а завтра, а послезавтра? Можно было бы предположить, что именно Зеленского может сейчас спасти военный угар, но нет — он ведь и к власти пришел как противоположность заигравшемуся в отечественную войну кондитеру, концептуально Зеленский и «слуги» — ни на чем не зацикленные прагматики, готовые даже к тем компромиссам, о которых не говорят вслух, украинские ультрапатриоты не верят в их патриотизм и презирают их. Едва ли Зеленский захочет быть военным вождем. Война для него — не спасение.
