Илья Шуманов: «По сути, тебе дают право на неограниченное имущественное владение внутри России, если ты лоялен»

На этой неделе Госдума во втором чтении приняла закон, отменяющий обязательную публикацию деклараций о доходах для депутатов и сенаторов с 1 марта. Но, пожалуй, больше шума, чем сам закон, вызвал комментарий к нему от самих заинтересованных лиц. «Не всем это интересно, не всем охота возиться — лень… Кто-то не хочет показывать свои доходы. В общем, разные причины», — по-простому объяснил глава думского комитета по госстроительству и законодательству Павел Крашенинников. Чиновники получили аналогичную привилегию еще перед Новым годом непосредственно от президента — разумеется, с оговоркой про тяготы военного времени.

Международная антикоррупционная организация «Трансперенси Интернешнл — Россия» в 2000-е приложила немало усилий к тому, чтобы убедить российское государство раскрывать перед обществом информацию о доходах должностных лиц. О том, чем закончилась недолгая эпоха прозрачности отечественных элит, мы поговорили с генеральным директором российской «Трансперенси» Ильей Шумановым.

— Когда я прочитала интервью Павла Владимировича Крашенинникова с его абсолютно обезоруживающей мотивацией о том, что депутатам просто лень заморачиваться с декларациями о доходах, то очень долго смеялась. Интересно, как ты это прокомментируешь.

— На самом деле, мем смешной, а ситуация страшная. Здесь есть несколько граней, которые надо подсветить в какой-то обязательной очередности.

Первое: система декларирования доходов и имущества — это про доверие, доверие граждан к власти. Об этом говорю не только я, но об этом говорят и международные исследователи коррупции. Главная цель публикации декларации о доходах имущества — в том, чтобы граждане доверяли своим депутатам, чиновникам и были уверены в том, что имущество тех соотносится с их государственным содержанием, в том, что они живут за бюджетный счет, за счет средств налогоплательщиков. И закрытие этой информации — это свидетельство того, что для представителей новой аристократии, депутатов и чиновников (а чиновников это тоже коснется — для этого уже есть очевидные предпосылки) доверие со стороны граждан не является ценностью сейчас. Почему? Потому что они находятся в состоянии эффекта сплочения и думают, что этот эффект сплочения будет постоянным или долговременным. Речь о том, что в случае военного конфликта граждане готовы сплотиться вокруг своего лидера и выдают ему некий кредит доверия. Разумеется, этот эффект не длительный, он тоже кончается. Но у каждого из депутатов есть, безусловно, свой индикатор доверия граждан. И на выборах, видимо, это все напрямую бы сказывалось, если бы выборы были честными.

Второй блок касается не очень очевидной цели публикации сведений о доходах — конфликта интересов. Депутаты, по идее, должны еще декларировать свои доли акций в коммерческих компаниях и так далее. И это должно останавливать их от лоббирования интересов тех или иных компаний в органах власти, когда они надевают шляпу личной заинтересованности. Один из законопроектов [которые обсуждаются в Госдуме] касается депутатов на непостоянной основе в региональных заксобраниях. Это, по сути, представители коммерческого сектора, которые купили себе мандаты депутатов — и теперь они не будут публиковать сведения о своих доходах и имуществе. Это, разумеется, приведет сцепку теневого лоббизма между региональным бизнесом и региональной властью в максимальное сопряжение. Законодательная власть будет захвачена или полностью оккупирована коммерческим сектором. И никакие интересы граждан там не будут представлены. Что это значит? Застройщики и другие люди, которые занимаются получением государственных контрактов, будут проводить собственную политику, а в оставшееся время солидаризироваться с федеральной повесткой, которая тоже репрессивна.

По факту мы получим финансовое-промышленное репрессивное лобби лояльных людей, которые не думают о гражданах.

И последний блок, самый очевидный — про контроль доходов на имущество, который был у медиа. Republic одним из первых, еще во времена slon.ru продвигал повестку о публикации доходов чиновников. И общественные организации, которые контролируют государство, и граждане имеют право обратить внимание представителей власти на несоответствие доходов и имущества. Это никак не связано с контролем со стороны государства, со стороны правоохранительных органов, потому что у тех органов, есть свои инструменты контроля за депутатами и за чиновниками.

— Ты говоришь о доверии граждан к власти — а по-моему, доверие между ними давно уже не ночевало. Есть только взаимное равнодушие. И если в 2000-е годы, во времена незрелого путинизма бытовал мем о том, что парламент — не место для дискуссий, то сейчас, по-моему, это уже и не парламент никакой, а боярская Дума. Странно, что люди, которые заседают на Охотном ряду, не надевают кафтаны, отороченные соболями, и высокие медвежьи шапки — им по смыслу это больше бы подошло, чем костюмы от Brioni, которые они носят.

— Классная аллегория, мне она нравится, потому что я сам периодически прибегаю к сословной модели феодализма, о которой столько говорил Симон Кордонский. Действительно, если говорить про новое дворянство, то их право не отчитываться перед кем-то — это привилегия, дарованная им царем. Владимир Путин перед Новым годом сделал подарок депутатам Государственной Думы и другим чиновным людям — разрешил не публиковать сведения о доходах перед обывателями, то есть, подавать сведения, но не раскрывать.

Разумеется, это право, которое предоставлено в обмен на лояльность. Мы видим, что сразу после Нового года началось давление на представителей власти, в том числе и депутатов, относительно их отдыха за рубежом. Мне кажется, это закономерные и последовательные процессы. По сути, тебе дают право на неограниченное имущественное владение внутри России, если ты лоялен. Ты анонимен, у тебя есть возможность расширять свои владения, приобретать имущество — и, если ты лоялен, то претензий со стороны правоохранительных органов не будет, а другие не имеют возможности лезть в твои дела. Но зарубежных активов и оффшоров у тебя быть не может.

Хотя даже внутри нашей боярской думы, куда бояре приходят кричать «любо» (а ничего другого они кричать права не имеют) есть разные точки зрения на этот вопрос. На последнем заседании Государственной Думы члены фракции КПРФ в полный рост встали и начали кричать о недопустимости закрытия сведений о доходах. Как известно, в нашем новоязе — не взрыв, а хлопок, не пожар, а задымление, не увольнение, а высвобождение. А прекращение публикации доходов теперь называется «публикацией информации в обобщенном виде».

Депутаты долго ждали этого момента, и вот он настал. Триггером для этого стала война.

На РБК депутат Государственной Думы Гусев рассказывал: «Война, вы же понимаете? Во время войны нельзя». В отношении него возбуждено уголовное дела в Украине, против него введены санкции — и вот он ссылается на то, что публикация информации о его активах — это вопрос безопасности. Ему говорят: «Так данные о месте вашего нахождения не публикуются», а он говорит: «Да, вы правы, но по этим данным можно косвенно восстановить, где я фактически нахожусь». Разумеется, возможно и без этой информации установить, где господин Гусев проживает, потому что органы государственной власти в России потакают всевозможным утечкам. И все наши сервисы, в том числе и государственные, постоянно утекают, и информация личная о персональных данных постоянно публикуется, поэтому нет никакой проблемы узнать, где человек прописан, даже не прибегая к незаконными методам получения информации.

— Любопытно, что в России во всех присутственных местах ты обречен бесконечно подписывать документы о том, что разрешаешь использовать свои персональные данных. Это прямо какая-то священная корова, которая, на самом деле, стоит совсем недорого для тех, кто желает её приобрести.

— Да, смешно, ты права. И еще хочу сказать, что когда председатель комитета Государственной Думы говорит «многим просто лень подавать декларации о доходах», даже мысли этого человека расходятся с действительностью. Депутаты все равно будут заполнять декларации о доходах! Эти сведения будут подаваться, но не будут публиковаться. О какой лени идет речь?!

Та же самая работа будет проделана, они так же будут заполнять декларации — просто эти сведения не будут размещаться на сайте органов власти.

Это очень смешно и парадоксально — то, что даже аргументация причины о непубликации сведений далека от какого-то стройного концепта и объяснения.

— Вот ты сказал, что это новогодний подарок Путина. По-моему, этот подарок тоже совсем не дорогой — он просто легитимизирует давно создавшееся положение дел. В 2000-х и 2010-х, когда я работала в «Ведомостях» и Forbes и мы постоянно трясли чиновников и олигархов на предмет их тайных дел, часто звучала такая отговорка: «Зачем я вам буду что-то рассказывать? Все, кому нужно, и так уже знают». Пресса и общество — нерелевантная группа для этих лиц. Для них важнее, какие у них отношения складываются с силовиками, с режимом. Вот кто для них релевантная группа в смысле подотчетности. А все остальные — это так, белый шум, серый фон.

— Единственным представителем элиты, перед кем они отчитываются, является президент Российской Федерации. Почему я так говорю? Потому что члены Федерального Собрания, сенаторы и депутаты, формально должны быть подотчетны комиссиям, которые созданы внутри этих органов власти. Одну из комиссий возглавляла Наталья Поклонская, которая в свободолюбивой манере направляла запросы в правоохранительные органы с целью проверки депутатов разных фракций, которые, по её мнению, нарушали антикоррупционное законодательство. Ее поменяли на лояльного и устойчивого, правильно ориентирующегося в нормах закона бывшего сотрудника КГБ Отари Аршбу, который сидит тише воды, ниже травы. Никакой информации об отчетах на сайте этой комиссии нет, и никакой деятельности они не ведут.

По идее, есть еще Федеральная служба безопасности, которая продемонстрировала за прошедшее время несколько реакций — например, на сенатора Арашукова, у которого, будем языком русской правды говорить, просто разграбили имущество и арестовали всю семью. Он был вполне лоялен к власти, но допустил какое-то то ли некорректное публичное заявление, то ли действие относительно действующей власти. Соответственно, у него и его родственников нашлись виды на жительство в Дубае и имущество в Арабских Эмиратах, была арестована куча активов и имущества. Мы понимаем, что внутренние [парламентские] комиссии не способны выявить эти нарушения — более того, у них была задача обелять, отмывать репутации через формальную процедуру проверки. А вот администрация президента имеет возможность вторгаться в деятельность этих специальных комиссий, направлять запросы. И разумеется, надзорные и правоохранительные органы будут ответственно относиться к поручениям о поручении проверок за подписью президента или его администрации.

А перед гражданами и медиа отчитываться более не надо. И это новое соборное уложение, которое гласит, что бояре подотчетны перед президентом в обмен на согласие с его политикой.

Есть те, кто выступают против и говорят, что будут публиковать свою отчетность в инициативном порядке. Что ж, это их личное дело, но по умолчанию все защищены.

— И сразу вспоминается Китай с регулярными расстрелами коррупционеров. Там такая же ситуация? Я имею в виду, что медиа не публикуют декларации о доходах чиновников, а их данные получают только «те, кто надо», которые решают, кого расстрелять, а кого — нет.

— Китай, на самом деле, отличается от России тем, что представители власти в Китае подотчетны партийной комиссии. Такая же история была в Советском Союзе, когда вся власть находилась у коммунистической партии. И у КПК есть специальный внутренний контрольный орган, который обладает максимальной властью в сфере противодействия коррупции в Китае. Никакие спецслужбы не обладают иммунитетом от контрольной комиссии КПК, которая может залезать в любую сферу интересов и контролировать всех чиновников. Ее все боятся. Регулярно жертвами проверок, которые проводит эта комиссия, падают силовики.

Разумеется, информация о доходах, которые есть у китайцев, в публичном, агрегированном виде отсутствует, ее невозможно получить. Но партийная комиссия знает все. Более того, система социального капитала, которая внедрена и легитимирована в Китае, позволяет отслеживать транзакции, финансовые операции, перелеты, имущественные активы и так далее. И даже если представители китайской элиты как-то проявляют свою нелояльность к действующему режиму, — например, его родственники начинают часто ездить за границу или приобретать там активы, — это сигнал для смены этого представителя власти. Одним из оснований для преследования таких людей, в том числе по политическим мотивом, всегда является коррупционный след, с которым очень трудно спорить. В этом плане российские власти берут с Китая пример, потому что в рамку коррупционеров можно затащить любого нелояльного чиновника.

— Тут еще приходит на ум специфическая борьба с коррупцией в королевстве Саудовская Аравия, когда наследный принц Мухаммед однажды собрал в отеле всех членов королевской семьи и не отпускал их, пока они не подписали обязательство продать свои виллы, яхты и прочие богатства в пользу бюджета. Правда, госбюджетом фактически единолично распоряжается он сам…Это я просто пытаюсь представить, в каком направлении теперь российская ситуация с госконтролем за коррупцией будет двигаться.

— Да, но там идет речь о внутрисемейной разборке, потому что арабские элиты — как правило, это несколько кланов и семей, которые легально распоряжаются всеми богатствами и имеют высшую власть внутри страны. Разумеется, уход одного и приход другого очень сильно меняет систему распределения доходов и активов.

Мне кажется, Россия находится где-то между Южной Кореей, где есть чеболи — частные и окологосударственные корпорации, — и худшими примерами Восточной Европы с авторитарной системой управления, где коррупционные практики не изжили себя. Я бы сказал, что Россия вбирает в себя худшее из этих систем. Сейчас, после отказа от европейской конвенциональной модели, в том числе, отмены уголовно-правовых конвенций, связанных с коррупцией, мы будем мигрировать в сторону суверенизации. Суверенизация, на самом деле, означает архаизацию. Российские элиты не могут придумать ничего нового, кроме как реагировать на происходящее ресентиментом, пытаясь вспомнить, что было хорошего в при прошлых правителях, в сильных руках типа Сталина, и постараться реконструировать предыдущие модели, по крайней мере, ритуально. Отказ от европейской модели будет нас подталкивать в сторону китайской модели, и мы в нее уже идем. Помножив на репрессии, на давление и уничтожение гражданского общества и медиа, получаем сборную солянку в виде России.

⤢

Илья Шуманов

Facebook (социальная сеть, запрещённая на территории РФ) Ильи Шуманова

— Как ты думаешь, расстрелы за коррупцию будут? Ведь по большому счету ничто не мешает сейчас российским властям снять мораторий на применение смертной казни. Это даже не было привязано напрямую к членству РФ в Совете Европы — по сути, это было доброй волей российских правителей. Но теперь у них нет никакой мотивации для того, чтобы этот мораторий соблюдать — Россия отвязалась от Европы и существует сама по себе.

— Я думаю, что смертная казнь как явление будет в публичной повестке. Если раньше эта пугалка в публичном дискурсе была чем-то далеким и маргинальным, то сейчас она вполне может станет аргументом в качестве средства борьбы с коррупцией. По крайней мере, есть предпосылки к тому, чтобы приравнивать коррупцию в военно-промышленном комплексе к государственной измене. Если не карать расстрелами, то, по крайней мере, пожизненное наказание назначать тем людям, которые в этом секторе.

Чем меньше средств будет оставаться внутри российского бюджета, тем больше ответственности будет возлагаться на тех людей, кто его расхищает.

В публичном поле есть несколько лоялистских групп, приближенных к администрации президента — они выступают за смертную казнь для коррупционеров, которые расхищают бюджетные средства, в том числе отраслях, связанных с военно-промышленным комплексом. Системно это не исправит ничего, но такая пугалка будет достаточно важным аргументом при пересмотре национальной стратегии противодействия коррупции.

— А что это за группы, например?

— Например, Кирилл Викторович Кабанов, председатель Национального антикоррупционного комитета и член президентского совета по правам человека. Он в публичной риторике не стесняется об этом говорить. Надо понимать, что Кирилл Викторович Кабанов — бывший фсбшник, из силового аппарата. Его высказывания по поводу расстрела коррупционеров — одна из линий, которая в администрации президента обсуждается как альтернатива существующей модели для того чтобы побороть коррупцию. То есть, речь об усилении ответственности, введение чрезвычайных мер для борьбы с коррупционерами, а не профилактические мероприятия в области антикоррупционного образования и обучения, которые доказывают свою эффективность в целом ряде стран, не имеющих прямой связи друг с другом, типа Новой Зеландии и Скандинавии.

— Знаешь, из последних смешных новостей о российской коррупции мне запомнились известия про угон нескольких яхт российскими подсанкционными лицами. Летом владелец «Уралхима» Дмитрий Мазепин увел две свои яхты с Сардинии в Тунис и Турцию с помощью местного капитана. Осенью Усманову удалось одну из своих арестованных яхт перегнать из Хорватии в Турцию. У Вексельберга тоже какая-то непростая история с яхтой «Танго», которую вывели из-под санкций путем переименования в «Фанту». В общем, люди пытаются спасать свое имущество, активно действуют. И с одной стороны, российское государство на их стороне, потому что они тоже пострадавшие и тоже потерпевшие — а, с другой стороны, это такой мощный крючок, за который можно любого взять и отправить на Колыму.

— Ты права, только надо понимать роль олигархов в системе российской власти. Они же не только денежные мешки. На самом деле, государство их активно использовало для продвижения собственной политики. Элиты Узбекистана в большей или меньшей степени связаны с Усмановым. А Узбекистан — это немало, это целый голос в ООН, важный актор в Центральной Азии и большой рынок. Если мы говорим про Мазепина, то это химическое производство и удобрения — сегмент, который не находится под санкциями и является одним из инструментов коммуникации с западными элитами и элементом торга. Если мы говорим про Вексельберга, то его двоюродный брат финансировал кампанию конгрессмена Сантоса, в США сейчас большой скандал — его компания Columbus Nova донатила большие деньги. Его семья — важный актор в США. [Еще в 2018 году] Вексельберг попал под санкции за то, что он вмешивался в выборы США, по мнению американских властей.

Теперь про яхты. Это любимые игрушки — не только олигархов, но и их близких. Вот зачем Мазепину две яхты? Сама понимаешь, это, скорее всего, не только его, но и членов его семьи. У Усманова есть своя собственная яхта [Dilbar, названная в честь его матери — самая крупная моторная яхта в мире, которую оценивают в $600 млн — Republic]. А яхта Irina VU [угнанная из Хорватии] — это, скорее всего, его супруги, Ирины Винер-Усмановой. Она стоит $5 млн. Усманова бы засмеяли, если бы узнали, что его личная яхта стоит всего пять миллионов.

Изъятие этих яхт — акт личного унижения Усманова, Мазепина, Вексельберга перед российскими элитами. В кругу своих это, конечно же, обсуждается.

Я знаю, что олигархи обсуждают новости, связанные с этим изъятием, и человека, который подвергя такому унижению, пытаются представить как неспособного защитить свои собственные игрушки в песочнице. И возврат личных игрушек воспринимается как восстановление справедливости.

Хочу сказать, что и на уровне государств, и на уровне олигархов действует примерно одна и та же логика. Например, в 1969 году была прекрасная операция по восстановлению справедливости, когда Франция ввела санкции в отношении Израиля и запретила строить на своих верфях катера для охраны водного пространства Израиля. Французы сказали: «Мы вам эти катера не поставим». Что сделал Израиль? Он угнал эти катера. Была специальная операция [«Ноев ковчег» ] по угону этих катеров, и они действительно проплыли весь путь от Ламанша до Израиля. Так и здесь — восстановить справедливость, украсть свои же яхты, чтобы не смеялись, чтобы с торгов не продавали, чтобы лишний раз имя олигархов в медиа не фигурировало.

К чему это приведет? Скорее всего, будут возбуждены уголовные дела в отношении этих людей, если докажут их причастность к похищению этих яхт. К Мазепину уже претензии у официальных органов власти на Сардинии есть.

Может быть, на этих яхтах хранилось что-то интересное — личные вещи, документы, которые могут свидетельствовать против этих людей и раскрывать факты их личной жизни.

И еще один аспект — власти Европейского Союза не позаботились о том, чтобы арестованные яхты охранялись. Обязанность по охране этих яхт лежала на самих собственниках. Разумеется, таким попустительством может воспользоваться кто угодно. На мой взгляд, это была фатальная ошибка, которая привела к тому, что на самом деле яхт угнано больше. Мы сейчас знаем о трех — двух у Мазепиной и одной у Усманова. Есть еще другие яхты, которые просто исчезли либо были подменены на другие, их сейчас ищут и не могут найти представители европейской юстиции и правоохранительных органов. И сейчас мы находимся в самом начале обсуждения вопроса о том, правильно ли вообще была построена сама система — потому что в таком масштабном режиме замораживать и арестовывать активы сама инфраструктура стран ЕС не была готова. Это тоже важный момент, про который забыли. Арестовали на бумаге, а в реальности эти яхты и виллы беспризорны.

— Вернусь к тому, с чего мы начали — к этому подарку Путина с привилегиями неподотчетности. На протяжении последних 20 с лишним лет независимые расследователи провели огромную работу, чтобы каталогизировать собственность российской олигархии. Как теперь добывать информацию, которую закрыли от общества? Я предполагаю, что в темной зоне оказываются все российские активы, но в Европе, в США и вообще в мире никто же ничего не закрывал? И можно будет так же, по-прежнему, все отслеживать, как это было с Панамским архивом. То есть, закрывается информация только об активах в российской юрисдикции.

— Нет, не только. На самом деле, такой откат к непрозрачности идет не только в России. Понятно, что в России к власти пришли люди, которым прозрачность не нужна. 25% депутатов Государственной Думы и членов Совета Федерации — это бывшие силовики и люди, связанные с Министерством обороны. Это военно-промышленное и силовое лобби. Для них анонимность и маскировка — естественная среда. Они воспринимают ее, как удобную для себя. Оставаясь в тени, очень удобно достигать желаемых результатов.

Но в Европе тоже не всё так просто. Не так давно принятое судом ЕС решение о закрытии реестра конечных бенефициаров ударит по прозрачности очень сильно. Теперь получить доступ к этой информации можно будет, только доказав органам власти законное право на получение таких сведений. До сих пор журналистские запросы воспринимались как обоснованные, но каждый раз будет нужно получать разрешение властей на эти сведения. То есть, объем прозрачности снизится очень сильно. Если уж в Европе не смогли отстоять право общества на неограниченный доступ к этой информации, то что говорить про Россию? Наши товарищи пользуются возможностью скрывать эту информацию под прикрытием СВО.

Что же теперь будет? А будут утечки. Будет черный рынок, который государство попытается закрывать, но он всё равно будет существовать. Эта индустрия утечек позволит идентифицировать депутатов не по объектам недвижимости, которые они декларируют, а по «Яндекс.Еде», по телефонным базам. Во время пандемии утекла информация о ковидных пропусках в Москве. Данные кода Яндекса, парольных менеджеров, «ВКонтакте», почта Mail.ru — это гигантское облако данных, которое уже есть в открытом доступе. Ты оттуда себя не удалишь.

И пытаться скрыться в эпоху прозрачности, минимизируя сведения о своих доходах — это абсурд. Все равно это станет публичной информацией, только это будет провоцировать еще большие скандалы.

А российская элита будет тянуться за рубеж. Нельзя просто всем подрезать крылья и сказать «сидите дома». Если это произойдет, я думаю, у нас половина элиты снимет свои соболиные шубы и отправится на выход из Государственной Думы, переписав свои активы на родственников, и будут выводить активы из страны. Куда же наша элита намылилась сейчас? Это не страны НАТО, а это страны Залива. Мусульманская наша диаспора из Татарстана, Чечни, Ингушетии туда едет. Очень сильные связи у Калмыкии и других буддистских регионов с азиатскими странами. Достаточно активно осваивается Таиланд, Турция. Что еще в некоторой тени находится — это островные государства, в том числе в Карибском бассейне, а также Мальдивы и Сейшелы. Они лояльны к внешним инвестициям, но не готовы раскрывать информацию о собственниках. В Южной Америке достаточно лояльное отношение к россиянам и вообще к выходцам из Европы и и в принципе очень комфортная среда для жизни, по крайней мере, в некоторых странах.

Кто-то пытается между струй пробраться в страны, близкие к еврозоне, но не входящие в ЕС — типа Черногории, Албании, Боснии и Герцеговины… В Швейцарии тоже не все так радужно с точки зрения контроля за россиянами. Даже в Европе достаточно мест, чтобы проскочить. Кто-то меняет фамилию, имя и отчество, кто-то покупает золотые визы и паспорта. В Австралийском регионе много островных государств, которые продают свои паспорта за 100–200 тысяч долларов. Приобретая это гражданство, потом можно легализоваться в Европе достаточно легко. В общем, исход российской элиты уже начался.

Еще большее количество скандалов будет провоцировать номинальное владение активами. Потому что номинальные держатели активов будут эмансипироваться и говорить, что это их собственные активы, а не того или иного товарища. По крайней мере, я вижу, что в Черногории, в Сербии, в Латинской Америке, в Турции зреют большие скандалы, которые связаны с российскими активами и с российским имуществом — им только надо немного настояться. И это я еще не беру в расчет глобальные утечки из офшорных регистраторов. Года не проходит, чтобы не случился глобальный обвал оффшорного регистратора с получением доступа к конфиденциальной информации.

Поэтому никуда от глобального таяния анонимных льдов не скрыться — все будет прозрачно, никто не убежит. Чиновники и депутаты, считающие, что они могут скрыть информацию, не публикуя сведения, порождают недоверие и скандалы. Те, кто будут публиковать свои сведения о доходах — это люди очень разумные. Таких проанализируют в первую очередь и дальше будут искать активы тех людей, которые пытаются что-то прятать. Потому что если человек прячет что-то — значит, ему есть, что скрывать.