Плакат «Милиция - слуга народа!» (1953)
М.М. Соловьёв
Давно и хорошо известно, что те или иные слова родного языка на протяжении даже одной человеческой жизни часто меняют в общественном сознании или в официальной риторике свои значения. Иногда — на противоположные.
Мой старший брат, например, чье раннее детство пришлось на годы войны, гордился тем, что его папа — офицер. А сам папа-офицер, ставший офицером лишь в разгар войны, хорошо помнил время, когда слово «офицер» было бранным, потому что «офицер» — это значило лишь «белый офицер», а в Красной армии были «командиры». Вот он и ушел на фронт командиром, а вернулся — уже офицером.
Было еще слово «доброволец». Неплохое, если вдуматься, слово, означавшее человека, склонного к бескорыстному социальному поведению. В 1941 году было немало таких молодых людей, кто именно добровольно отправлялся на фронт. Это были в основном совсем юные мальчики, вчерашние школьники, необученные и необстрелянные, из которых лишь единицы вернулись живыми.
Но уже даже в моем отрочестве это слово намертво соединилось с полумертвыми уже и к тому времени речевыми конструкциями наподобие «комсомольцев-добровольцев».
А уж бесконечные «добровольные общества» — то «Красного креста», то «озеленения», то «содействия армии и флоту», то еще чему-нибудь. И все ведь исключительно добровольно.
Я помню рассказ одного старшего товарища, работавшего в середине 70-х годов в каком-то научном учреждении. Накануне очередного «коммунистического субботника» (помните такую штуку?) сотрудников собрали к конференц-зале, где парторг говорил им о необычайной важности «данного мероприятия». «Ровно в девять ноль-ноль все должны быть на своих рабочих местах… Инвентарь будет выдаваться организованно, по отделам… Учтите, это важное политическое дело… Те, кто не явятся на данное мероприятие без уважительных причин, пусть пеняют на себя…» Ну и так далее.
В конце своей зажигательной речи он сделал многозначительную паузу, после которой с особым интонационным нажимом и почти что по слогам произнес: «Но-что-бы-доб-ро-воль-но! Вы меня поняли?»
