Artem Priakhin/Keystone Press Agency/ Global Look Press
Дебаты кандидатов в президенты США Джо Байдена и Дональда Трампа, состоявшиеся на прошлой неделе, уже называют уникальными, беспрецедентными, историческими. О том, какие процессы в американской политике отражает прошедшая полемика претендентов на президентское кресло в Белом доме, в интервью Republic рассказывает профессор политологии и международных отношений Университета штата Теннесси, доктор экономических наук Андрей Коробков.
— Каково ваше общее впечатление от дебатов?
— Впечатление грустное, поскольку мы видели двух весьма немолодых кандидатов, которые весьма путанно отвечали на вопросы, часто отвечали не на тот вопрос, который задавали. Эти дебаты были уникальны, поскольку большинство смотрело не на суть вопросов и ответов, а на состояние Байдена. Все прекрасно понимали, что это главная интрига вечера. Сможет ли Байден простоять полтора часа на сцене? Кстати, его специально тренировали предыдущие две недели, чтобы он просто мог выстоять на трибуне эти полтора часа. Сможет ли он не упасть, сможет ли он вразумительно ответить на вопросы? И вот эту программу минимум он, в принципе, выполнил. Он эти полтора часа простоял, не было каких-то уже совершенно скандальных оговорок, не было падений.
Но общее его состояние было таково, что оно привело в панику представителей как демократического партийного руководства, так и представителей элитной прессы. То есть уже во время дебатов начались обсуждения как среди партийной элиты, так и на панелях, которые были собраны на телеканалах, как убедить Байдена сойти с дистанции.
Поэтому общее заключение состоит в том, что Байден не просто проиграл, а выглядел совершенно катастрофически и нужно что-то делать. Трамп не столько выиграл, сколько очень выгодно смотрелся на фоне Байдена.
— В свою защиту Байден сказал, что трудно спорить с лжецом. Могли бы вы пояснить, в чем именно врал Трамп, как говорит его оппонент?
— А что еще Байдену остается? Сказать «да, я провалил эти дебаты»? Естественно, будут находиться какие-то объяснения. Его окружение сразу начало говорить, что у него простуда, хотя никаких следов простуды не было видно. Простуда — не рак, сразу видно, человек сморкается, кашляет или нет. Байден в этом плане был вполне в порядке.
Все знали, о чем будет идти речь, все понимали, что главный вопрос — это физическое, интеллектуальное, эмоциональное состояние Байдена. И Байден этот тест, в общем-то, объективно провалил. Причем было известно, что Трамп рассматривает два варианта поведения. Первый — очень агрессивный, с прерыванием своего оппонента, с какими-то оскорблениями. Второй — корректный, обычный для политика. Трамп выбрал второй путь, а теперь ясно, что Байден ожидал первый. И потому вышло так, что именно он оскорблял Трампа, делал какие-то невежливые заявления. Получилось, что он выглядел гораздо грубее и жестче своего оппонента, который как раз славится таким поведением.
По результатам первичных опросов ясно, что примерно две трети публики считают, что Трамп выиграл эти дебаты. Учитывая крайнюю поляризацию страны, ясно, что это катастрофический результат для Байдена, поскольку даже многие демократы признали, что он эти дебаты проиграл.
Второй блок цифр, который уже вышел, тоже весьма интересен: он показывает, что 5% смотревших заявили сходу, что они меняют свое мнение и изменят голосование, а 14% рассматривают возможность изменения своего голосования. То есть, каждый пятый — это очень много для дебатов. Причем, учитывая общий расклад, ясно, не за кого эти люди станут голосовать, а за кого они голосовать не станут. Большинство этих людей ушли от Байдена. Это не значит, что все они будут голосовать за Трампа. В определенном смысле вторым победителем этих дебатов был Роберт Кеннеди. Ясно, что какая-то доля демократов проголосует за него, решив, что Байден безнадежен в любом случае. А кто-то проголосует за левых кандидатов. Например, за кандидата от «зеленых» — Джилл Стайн. Или за другого кандидата, интеллектуала, который критикует Байдена слева, — Корнела Уэста.
Поэтому практически по всем направлениям для Байдена лично и для демократов это была, конечно, ужасная ночь. И мы видим нечто, чего никогда практически не было в истории дебатов.