Патриотические декорации Z у входа в Парк Горького
Это — фрагмент большого исследования, которое провели социологи и антропологи Лаборатории публичной социологии (в реестре «иноагентов» в России. — Republic), с самого начала войны России с Украиной изучающие отношение россиян к конфликту (два более ранних исследования можно прочитать здесь и здесь, а здесь — интервью с одним из социологов Лаборатории Олегом Журавлевым). Это исследование, основанное на погружении в жизнь россиян и разговорах о том, как война меняет их жизнь, рисует детальную картину мира российского общества во время войны по состоянию на конец второго года активных боевых действий.
Вот уже больше двух лет Россия ведет войну в Украине. Шок первых дней и месяцев войны, интенсивное погружение миллионов далеких от политики россиян в новостную повестку, политические споры и конфликты с близкими, борьба антивоенной и провоенной символики на улицах российских городов — все это постепенно уходит в прошлое. Война становится частью нового порядка, частью неприятной, но привычной. Сегодня на войну многие россияне научились закрывать глаза (кто бы мог представить что-то подобное в конце февраля 2022 года!). Но, даже перейдя в «фоновой режим» для части россиян, война неуклонно меняет Россию.
В начале войны самым главным вопросом, волнующим экспертов, политиков и самих россиян, был вопрос об особенностях поддержки войны: кто ее поддерживает, почему, и какой процент от общего населения составляют эти люди. Спустя два года, когда многие граждане России оказываются непосредственно вовлечены в военные действия, теряют близких или попадают под обстрелы, а общество и экономика адаптируются к военной реальности, у экспертов, аналитиков и интересующейся публики появляется новый запрос. Это запрос на понимание того, как россияне живут в новой реальности, неустранимой частью которой является война.
Осенью 2023 года члены нашей команды отправились в этнографические поездки в три российских региона — Свердловскую область, Республику Бурятия, и Краснодарский край — и провели там по месяцу.
Этот отчет […] основан на этнографическом исследовании, то есть на систематическом погружении исследователей в повседневную жизнь людей во время войны в разных городах России, на включенном наблюдении за этой жизнью. Таким образом вместо того, чтобы выдергивать информантов из их жизненной рутины и помещать в искусственную ситуацию социологического интервью или опроса, мы наблюдали за разговорами о войне в «естественной среде» и за тем, как война отражается на их повседневной жизни. Всего мы собрали 75 интервью.
Мы заменили названия небольших населенных пунктов, в которых мы собирали данные. Черемушкин, Южный Сокол, Новонекрасовск и Удург не существуют на картах России, но за каждым из них стоит реальный город или село, который посетила одна из наших исследовательниц. Все имена собственные, которые звучат в тексте отчета, тоже изменены, но истории этих людей совершенно реальны.
Кроме того, в ноябре 2023 совместно с проектом Хроники и Extreme-Scan мы провели восемь фокус-групп в четырех городах России (Самара, Ростов, Иркутск и Ижевск), посвященных восприятию войны россиянами и тому, как россияне видят последствия войны для российского общества.
[В фрагменте исследования, приведенном ниже, речь идет о том, как относятся к войне ее так называемые не-противники. Так] мы условно называем всех тех россиян, которые поддерживают войну, оправдывают ее или отстраняются от ее оценки. Иными словами, в эту категорию попадают люди с разным отношением к войне (или даже без определенного к ней отношения), но все они не являются критиками вторжения в Украину.
Наше исследование началось с сомнения в том, что подавляющее большинство россиян всецело поддерживают «спецоперацию». Глядя сегодня, спустя два года, на тех, кто не считает себя противниками войны, мы задаемся похожими вопросами. Можно ли сказать, что в России формируется большинство убежденных сторонников войны? Можно ли уверенно разделить общество на ее сторонников и противников? Что именно поддерживают те, кто декларирует поддержку «специальной военной операции»?
