Госдума поздно ночью все-таки приняла и во втором, и в третьем чтениях законопроект об ужесточении правил проведения уличных мероприятий и ответственности за их нарушения. Депутатам пришлось обсуждать все отклоненные комитетом поправки – их около 400: оппозиция, объявившая «итальянскую забастовку», сумела затянуть процедуру принятия документа. На этот шаг эсэры и КПРФ пошли после того, как им не удалось добиться в комитете отмены наиболее одиозных положений законопроекта, которые при грамотном применении позволят разгонять любые неугодные власти акции – от митингов любой численности до одиночных пикетов. И, конечно, только что изобретенные, пока еще не определенные юридически явления, как многотысячные «прогулки» по городу. Против каждого действия оппозиции на улице власть пытается придумать юридическую формулировку. Этот закон продемонстрировал, что получается либо абсурд, либо конфуз, либо лирика. Но для правоприменителей (чиновников, ОМОНа и судов) в сегодняшней России это не имеет не то что решающего – просто никакого значения, кроме приведения реальности в соответствие с формулой «был бы человек – статья найдется». Иначе чем объяснить появление в тексте такого, например, пассажа: «Массовое одновременное пребывание и (или) передвижение граждан в общественных местах»? Самая распространенная ассоциация, вызванная этим оборотом – «больше трех не собираться». Самая резкая – «Какой … это придумал?» Под определение, изложенное в статье, подпадает всё, что угодно – например, посиделки в «Жан-Жаке», а также последующее перемещение всего коллектива в сторону метро. Но хуже всего то, что единороссы, когда утверждают, что свадьбу, болельщиков или десантников никто не тронет во время их спортивно-свадебно-десантных развлечений, совершенно правы: «трогать» будут только и исключительно тех, кто пребывает и перемещается против власти. И это – еще один, весьма ощутимый удар по основополагающему конституционному принципу равенства всех перед законом. А еще это – окончательная дискредитация закона как Закона; с принятием этой поправки можно говорить о переходе к тому виду так называемого правосудия, который базируется не на четких определениях, а на инстинктивном: «ну, мы же все понимаем…» Вот такой опасный коктейль из первобытного, инквизиционного, революционного и бандитского. Впрочем, все это касается и других положений этого закона. В том числе, штрафов. Даже если закрыть глаза на то, что максимальный штраф по данным административным правонарушениям превышает минимальный штраф по некоторым уголовным преступлениям (что само по себе – нонсенс). Опять же принятые формулировки позволяют штрафовать за всё. Но за всё штрафовать не будут – только за участие в акции протеста. Тинейджеры с георгиевскими ленточками будут по-прежнему пить пиво в метро – и им ничего за это не сделается. Но если ленточка белая, то любой, к кому она привязана, в это метро даже не войдет – не успеет. Следующее достижение парламентской мысли: судам дается право признавать серию одиночных пикетов (которые не требуют согласования с властями) единым публичным мероприятием (которое такого согласования требует). То есть, если сейчас мы имеем дело только с провокаторами, которые пристраиваются к одиночному пикетчику, выводя его из этого разряда, то совсем скоро суд сможет, руководствуясь собственным инстинктом, объявлять разных пикетчиков безо всяких провокаторов единым публичным мероприятием – и штрафовать их за проведение акции без уведомления, согласования и прочих формальностей. В принципе, все, о чем здесь сказано, вполне успешно действует и сейчас – и ходить по городу не дают, и сажают – причем не только административно, но и вполне себе уголовно (Сергей Мохнаткин), и одиночно пикетировать не позволяют (Сергей Митрохин, который из-за своих одиночных пикетов уже поселился в ОВД «Тверское»). Поэтому не вполне ясно – зачем понадобилось эта демонстративно-устрашающая законодательная инициатива? Объяснения «защитить жизнь, здоровье и безопасность мирных граждан» настолько смехотворны, что даже у тех, кто ими оперирует, уже не вызывают ни малейшего смущения. Единороссы даже не скрывали, что очень торопятся принять этот закон «до завтра», чтобы Совет Федерации успел его одобрить на своем очередном заседании (кстати, сенаторы внесли его в повестку дня еще до того, как депутаты приступили к своему поправкоотклонительному марафону). Пока напрашивается только один вывод: власть слишком испугалась. Да, чиновники и депутаты из их партии могут сколь угодно хорохориться в том же «Твиттере» – у некоторых даже неплохо это получается. Только в конечном итоге – неубедительно. Потому что они тоже видят: «всеобщий одобрям-с» – это уже не для них. А точнее, не для Владимира Путина, с чьим именем они раньше побеждали и подавляли статистически-погрешное меньшинство. И сам Путин, должно быть, нервничает – он привык быть всеобщим любимчиком, безоговорочным «национальным лидером». А оказалось, что у него, как в том анекдоте про нового русского, уже «все было». Конечно, проще не знать о том, что есть недовольные, о том, что их уже много. Их надо заставить замолчать, запугать. Для того и придумали этот карикатурный закон. Потому и просидели на Охотном ряду почти до полуночи – возможностей остановить оппозиционных депутатов с их поправками не существовало, поэтому отступление в этом сражении было вынужденным и временным. А вот конкретную войну власть все равно выиграла: закон принят – и принят 5 июня.