Штокману труба?

На этой неделе должны поступить долгожданные подробности относительно судьбы одного из самых крупных газоконденсатных месторождений в мире – Штокмана. От реализации этого проекта во многом зависит будущее «Газпрома». Тем не менее, государство, от которого ждут решения по поводу налоговых льгот для месторождения, пока не торопится помогать своему «национальному достоянию». Увлекшись жонглированием иностранными нефтегазовыми партнерами в самых разных проектах, власти, похоже, не знают, на какую зарубежную компанию лучше сделать ставку на этот раз и как «переиграть» уже существующее партнерство. Западные же инвесторы всерьез задумались о перераспределении рисков. В 2003 году, когда я начинала работать в «Независимой газете», большое недоумение у меня вызывал скепсис, с которым наш редактор встречал все наши предложения о том, чтобы написать про штокмановский проект. Всякий раз он отмахивался и просил придумать другую тему. А однажды, когда мы начали настаивать, вышел из себя, вскочил со стула и крикнул: «Да неужели вы сами-то не понимаете, что не будет никакого Штокмана?!» С тех пор прошло почти десять лет, а из Штокмана действительно пока так ничего и не вышло. Конфигурации меняются, и дальше слов дело не идет. Иногда складывается такое ощущение, что в России все, как и наш бывший редактор, прекрасно понимают, что Штокмана не будет, но, в отличие от него, любят поговорить о «сокровище», сокрытом в Баренцевом море. Никогда не лишне напомнить миру о том, у кого в недрах таятся дефицитные углеводороды. Другое дело, как их оттуда извлекать… Без помощи иностранных специалистов, технологий и инвестиций тут, по традиции, не обойтись. По этой причине долго решалось, кого призвать в партнеры. Пять лет назад компаньоны были определены. «Газпром» оставил за собой контрольный пакет, четверть акций отдал французской Total, 24% – норвежской Statoil. Созданное в качестве оператора в 2008 году в Швейцарии акционерное общество Shtokman Development AG занялось оценкой инвестиций и подсчитало, что на разработку проекта и строительство инфраструктуры потребуется $30 млрд. Добычу планировалось начать в 2013 году. Однако инвестиционное решение так и не было подписано, а прогнозы по началу добычи неоднократно корректировались (один из последних и самых оптимистичных – 2018 год). Мировая конъюнктура меняется, и партнеры не могут решить, как лучше распорядиться газом, которого пока нет, – пустить по трубе или сжижать. Сначала склонялись к тому, чтобы сжижать половину и отправлять в Америку. Однако в США растет собственное производство сланцевого газа, прогнозировать аппетиты такого импортера на десятилетия вперед сложно. Тогда взгляд был обращен на Европу. Там перспективы лучше, строятся СПГ-терминалы, но конкуренция со странами Ближнего Востока слишком высока. К тому же европейцы известны своим страхом перед газовой зависимостью от России и стремлением диверсифицировать импорт. Остается главный на сегодня для российского сжиженного газа рынок – страны Азиатско-Тихоокеанского региона. Известно, что львиную долю экспортируемого Россией СПГ получает Япония, еще почти треть приходится на Южную Корею. Таким образом, одним из последних вариантов, которые обсуждали партнеры по Штокману, стало почти стопроцентное сжижение газа с прицелом на потребителей в АТР. В эту стратегию органично вписывается план по строительству СПГ-завода во Владивостоке. И все же к полному согласию акционеры не пришли. По одной из версий, намерение «все сжижать» не понравилось норвежцам. К тому же недавно они ввязались в масштабный проект с другой российской госкомпанией – «Роснефтью», в связи с чем их приоритеты могли измениться. Впрочем, и Total имеет пример далекоидущего сотрудничества в России – совместно с «Новатэком» компания работает над проектом «Ямал СПГ» на базе Южно-Тамбейского месторождения. В отличие от Штокмана, «Ямал СПГ» уже заручился поддержкой правительства, потребует меньше вложений (до $20 млрд) и имеет инфраструктуру. Туманность перспектив Штокмана, теоретически, могла заставить обоих иностранных партнеров «Газпрома» покинуть проект. Впрочем, пока представители компаний говорят о своем желании сохранить долю. Одновременно обсуждается возможность привлечения еще одного инвестора – компании Shell. Об этом, по некоторым данным, просит Statoil. Переговоры должны состояться на этой неделе. Определенный интерес к вхождению в проект могут иметь также японские Mitsubishi и Mitsui. С учетом того, что акционерное соглашение Shtokman Development AG истекает 1 июля, не исключено, что до этого срока компания будет ликвидирована, а Штокман получит нового оператора с новыми партнерами. Насколько это позволит ускорить проект, вопрос открытый. Ряд экспертов полагают, что, скорее, наоборот. Новые акционеры начнут согласовывать параметры освоения по-новому, а Штокман будет оставаться призраком еще десятилетие. Больше всех в этих условиях рискует «Газпром», упускающий возможность в перспективе получить существенную долю на мировом рынке СПГ.