В Турции вторую неделю идет жесткая схватка оппозиции с отрядами полиции. Все началось с выступлений против застройки парка Гези в центре Стамбула, а затем переросло в бессрочную акцию против премьер-министра Эрдогана. Сейчас на улицах турецких городов сотни тысяч протестующих, десятки активистов ранены, четверо погибли. Премьер назвал манифестантов «мародерами», однако потом пообещал встретиться с лидерами оппозиции и выслушать их требования. Встреча с оппозицией была намечена на среду, но во вторник спецназ разогнал демонстрантов, снова применив слезоточивый газ, и сейчас сносит баррикады. Протестующие «оккупировали» парк Гези, с которого все начиналось.
Для российской оппозиции, уже год пытающейся справиться с психологическими последствиями проигрыша на Болотной 6 мая, события в Стамбуле стали темой номер один для обсуждения. Все-таки правы турки, начавшие бескомпромиссное и силовое противостояние с властью, или нужен был «бархатный вариант»? Параллелей достаточно: парк Гези похож на Химкинский или Цаговский леса, полиция так же жестока, системная оппозиция предпочитает наблюдать за борьбой со стороны, ну а наш Владимир Путин чем-то смахивает на их Эрдогана, правда, турецкий премьер у власти лишь с 2003 года.
Но на этом сходство заканчивается: турки не согласовывают с мэрией Стамбула место и время акций, а турецкий «оккупай» имеет совсем иные масштабы. И еще на Таксиме очень много красных флагов и футбольных фанатов. Slon опросил активистов и публицистов радикального толка, какова природа турецких протестов и возможно ли такое у нас.
| Влад Тупикин, редактор анархистской газеты «Воля» «На улицах Стамбула образовалось какое-то новое братство» Там выходят самые разные люди, которых по разным причинам достал режим. Там есть и левые, и ЛГБТ, и экологи, и фанаты разных футбольных клубов. Митинги длятся уже неделю – этого вполне достаточно, чтобы на улицах образовалось какое-то новое братство, люди почувствовали себя общностью. Это похоже на чувство, которое стало возникать к концу «ОккупайАбая» прошлым летом, но фон, понятно, совсем другой: столкновения с полицией, жертвы. За один митинг такое чувство общности не появится, а за несколько дней протестов – вполне. Там общественность куда более политизирована, там довольно бурная политическая жизнь, устойчивые объединения, профсоюзы. В Турции тюремные сроки за политику были больше, и люди, которые занимались политикой, изначально относились к ней серьезнее. А режимы у нас похожие – коррупционные, неолиберальные, которые выступают за захват общей собственности в той или иной форме, в форме недр или парка, все это с коррупционной составляющей. У нас, чтобы такой сценарий начал осуществляться – еще неизвестно при этом, к чему это турок приведет, – должно пройти несколько лет интенсивного политического развития. Сегодня он просто нереален. Тактических ошибок на Болотной было достаточно, но дело не в них – ошибки делались в последние двадцать лет. Когда все спокойно, критическая масса людей набирается медленно. Во время «Абая» у людей сознание менялось динамично, но, к сожалению, та школа была прервана. Когда нас прорвет, на каком витке, не совсем понятно. | |
| Валерий Листьев, участник редколлегии журнала «Автоном» «То, что там происходит, в целом вдохновляет» В Турции бурная политическая жизнь: там есть курдские темы, исламистские, есть даже сталинисты-шахиды, и есть активное анарходвижение. Фанаты футбольного клуба «Бешикташ» – анархисты. Меня порадовало, что все началось из-за уплотнительной застройки. То, что там происходит, в целом вдохновляет: выходят разные слои населения, рассерженные горожане. Там режим в принципе жестче, чем у нас, уровень насилия в политике выше, могут сильно запрессовать. Люди долго молчали в тряпочку, а когда наконец вышли, никому мало не показалось. Надо было и в Москве полтора года назад добиваться, чтобы было более жестко, более массово. У нас движение изначально было хипстерское, наивное, были иллюзии, что если выйдут сто тысяч, Путин покается. И из этой базы оппозиционеры выжали максимум. Не думаю, что Немцов реально как-то предал революцию, потому что не было бы никакой революции. Эта часть общества была не готова не только к радикальному сопротивлению властям, но даже просто к тому, чтобы подольше постоять на площади. В Турции все круче, жестче. Протесты 2011–2012 годов анархистов воодушевили, мы тоже в них активно участвовали, но и мы их совершенно не ожидали. Предсказывать протесты сложно и революционерам, и реакционерам. | |
| Укроп, анархист «Настало время горизонтальных связей» В Турции вышла думающая молодежь, которая получает новости из интернета. Это новые люди, которые хотят создать горизонтальное общество, где проблемы будут решать все, кого они касаются, а не какая-то централизованная сила, которая работает в интересах самой себя. Интернет позволяет новому поколению координироваться, собираться вместе, защищать парк от супермаркета. Молодые и интересные люди пытаются отстаивать свои права, а хреновое государство насылает на них ментов и разгоняет водометами. Турецкие протесты спровоцировала власть, которая считает, что можно все парки повырубать и понастроить на их месте супермаркеты. Есть два варианта. Либо власть уступит и скажет: в натуре, создавайте свои комитеты самоуправления по охране парков, и будет всем счастье, и тогда конфликт закончится. Второй вариант – власть решит оставить все в своих руках, тогда движуха примет более жесткую форму, начнут сажать наиболее активных. Почему у нас протесты не заканчиваются чем-то крупным? В Греции, в Турции люди, если что-то не так, сразу начинают коктейли Молотова кидать в полицию, а у нас максимум шлем отберут. У нас есть какое-то понятие гуманизма, и это хорошо. Чтобы протесты переросли в массовые, нужно понять, что ничего больше не может изменить ситуацию, кроме таких вот массовых протестов. Люди понимают, что вся политика – это пустая трата времени, а реально имеет значение только социальное, и за это социальное надо бороться. Сколько людей будет сидеть в интернете, столько людей и будет недовольны. Кого мы видим на наших митингах? Не только политические партии, но и масса социальных движений: экологи, обманутые дольщики, многодетные матери. Если бы у них не было интернета, они бы в жизни не собрались. Но у нас много людей считают, что самому не надо проявлять инициативу – за тебя какой-то чувак все сделает. Поэтому у нас до сих пор существуют такие лидеры, как Немцов, там, Удальцов или этот, как его, Навальный. Надо самому объединяться с кем-то, создавать свои локальные инициативы, профсоюзы. Настало время горизонтальных связей. | |
| Роман Попков, лидер движения «Нация свободы», в прошлом нацбол «Нам надо внимательно наблюдать и учиться у них» Турецкое оппозиционное движение, как и российское, над идеологией. Там широкая коалиция – в нее входят и националисты, и либералы, и левые в огромном количестве, и просто молодежь, которая хочет перемен. Портреты Ататюрка на Таксиме соседствуют с портретами Ленина, политические лозунги – с экологическими. Это протест передовой части общества, сторонников республики, против османской тьмы. Туркам во многом проще, чем нам: турецкое протестное движение вдохновляется идеалами Ататюрка, при котором был заложен определенный светский канон республики: мы часть Европы, у нас европейский парламент, наши женщины не ходят в чадрах. Нам сложнее опираться на прошлое: у нас в 90-е годы вместо Ататюрка был пьяный Ельцин, единственное наследие которого – Путин. Но есть и различие в нашу пользу: у Эрдогана огромная масса фанатичных сторонников, они искренне верят в сакральность его курса, в идеологию халифата. Это не электоральные рабы, не тетки из ЖЭК, которых пинками выгнали на Поклонную гору. Это качественно, организационно другой протест. Мы можем представить, чтобы в Москве фанаты «Спартака», ЦСКА и «Динамо» вместе тысячами шли на митинг? Там профессора университетов на улицах лекции читают. Нам надо внимательно наблюдать и учиться у них. Там сейчас Левкович и Бабченко на баррикадах – надо внимательно читать их посты и впитывать. И нашим фанатам, и профессорам «Вышки» есть над чем подумать. Конечно, было бы хорошо, если бы у нас был Таксим, а не Болотная – тогда власть бы сто раз подумала, прежде чем сажать людей. У них другой темперамент – мы все же северный народ. Нам не хватает этой экспрессии. Я не думаю, что режим Эрдогана падет. Скорее всего, власть, как и в России, в чем-то пойдет на уступки, одновременно устроит точечные репрессии, и, как и в России, комбинация уступок и репрессий все это загасит. Но, как и в России, протест будет иметь долгосрочные последствия: абсолютно ясно, что режим Эрдогана после Таксима обречен. Как и режим Путина после Болотной, кто бы что ни говорил. Не может существовать режим, который ненавидит прогрессивная часть общества. Спустя год или два в Турции все это полыхнет опять – скорее всего, на ближайших выборах. У нас, к сожалению, слабо развиты низовые гражданские структуры, люди смотрят на лидеров. Мы очень замкнуты на трибуну, нам нужно в ближайшие годы крепить маленькие революционные коллективы. Следующие федеральные выборы будут очередной рубежной вехой. Масса новой молодежи к этому времени созреет, надо будет ее каким-то образом организовывать. В России велика роль случайных событий: застройка сквера нас вряд ли взбудоражит, но какая-нибудь крупная техногенная катастрофа, в ходе которой власть продемонстрирует свою полную неадекватность, может случиться. Будут еще площади, будут протесты, и надо думать, как условные палатки протащить, как их там расставить. | |
| Денис Солопов, художник, анархист, политэмигрант «В России такое запросто может произойти» Я был в Турции года четыре назад на социальном форуме – это достаточно европейская страна, не менее светская, чем Россия. Там широко развито левое движение, от сталинистов до анархистов, и это не только студенты, это разные поколения. Поэтому вполне неудивительно, что сейчас там такие события происходят. В Турции больше людей сочувствуют оппозиции, но у них не просто «все плохо», а принято придерживаться каких-то идеологических воззрений. У нас есть активисты и не активисты, а там простые люди себя причисляют к коммунистам, анархистам, сторонниками еще какого-то движения, и это не считается маргинальным. Вырубка парка – всего лишь повод, за ним стояло множество примеров произвола, который люди терпели. Власть там так же не шла на диалог, на компромиссы. Скорее всего, это хорошо для Турции, но главное – что будет после протестов. Важно не просто выпустить пар, снять шлем с полицейского. Насилие – это всего лишь инструмент. Я думаю, что любые насильственные действия, кем бы они ни были спровоцированы, не нужны ни нам, ни туркам. В России такое запросто может произойти, но у нас это будет с большей кровью. Мы не знаем, что будет дальше. Наша оппозиция не так организована, у нас так называемые лидеры протеста – люди скорее либерального толка, ими проще манипулировать власти. А в Турции все эти организации автономные. Протесты у нас тоже могут возникнуть в ответ на локальный беспредел – например, станут сносить какой-то поселок, и произойдут спонтанные события, которых месяц назад никто не ожидал. Но инфраструктура протеста в России слаба, и какие-то выступления, схожие с Турцией, возможны при редком уровне недовольства. | |
| Аркадий Бабченко, журналист, свидетель событий на Таксиме «У нас такое уже невозможно» Это абсолютно общегражданский протест, митингуют не только левые, просто очень много левых флагов. Пришли туда абсолютно все слои – от феминисток до футбольных фанатов. Я спрашивал у молодых парней с левой символикой, зачем они пришли, и они сказали, что просто вышли против вырубки деревьев, приехала полиция, всех разогнала, а за ними пришли другие. Турки – это янычары, горячая кровь, тут никто ничего не просит, не согласовывает, никаких заявок не подает. Люди пришли и сами, без каких-либо руководителей, выражают свое мнение. И разгоняли их намного жестче, чем у нас Болотную: и водометы, и слезоточивый газ, и погибшие были. Но это только подстегнуло людей. Тут дозрело гражданское общество. Если у нас люди боятся, как бы на 15 суток не сесть или штраф не получить, то там каждое усиление давления вызывает ответную реакцию. Ничего общего, абсолютно другая энергетика. А причины недовольства похожи: Эрдоган – это такой мини-Путин, он ведет примерно такую же риторику, идет ползучая исламизация страны. Все социальные группы, все поколения вышли на улицу, потому что захотели в XXI век. В Турции уже все закончилось: губернатор Стамбула ясно дал понять, что он на стороне митингующих, никакого разгона уже не будет, парк они точно отстояли. Но главное, произошел перелом в головах людей – в тот момент, когда пришли фанаты, именно они подожгли ситуацию. Турецкие фанаты – это что-то с чем-то! Когда фанаты трех клубов выходят на одну площадь – это примерно как у нас националистов с чеченцами собрать вместе. Турки ощутили себя единой нацией, выбрали вектор развития. Эрдоган может говорить что угодно, никто его свергать сейчас не будет, да его отставка никому и не нужна – он досидит свой срок. Турецкий сценарий для нас, конечно, желателен, но для этого надо хотя бы перестать подавать заявки на согласование протеста тому, против кого протестуем. Наши протесты в декабре 2011 года могли бы перерасти в то же самое. И там, и там все началось с небольшой кучки людей, но в Турции первый шаг этой кучкой людей был сделан вперед, в сторону давления на власть, а у нас – назад. И этот первый шаг определил вектор всего движения. У нас такое уже невозможно, в ближайшее время точно. Шанс был. |
