Во вторник на заседании московского правительства было объявлено, что один из «проектируемых проездов» в Хорошевском районе на севере Москвы станет улицей Уго Чавеса. Внешнеполитические интересы – весомый повод нарушить регламент. Согласно закону, присваивать улицам имена известных людей можно только спустя 10 лет после смерти. Мэрия Москвы сделала исключение для Ахмата Кадырова и лидера Венесуэлы, но не сделала его для Анны Политковской. 

Столичным улицам дают имена не как попало. С 1997 года действует закон «О наименовании территориальных единиц, улиц и станций метрополитена города Москвы», согласно которому присвоить имя улице, району или станции метро можно только после прохождения экспертизы в специальной Городской межведомственной комиссии по наименованию улиц при правительстве Москвы. В законе говорится, что названия улиц должны быть «благозвучными, удобными для произношения, краткими и легко запоминающимися» и не должны повторяться в пределах города. Кроме того, топонимы должны отражать индивидуальные характеристики улицы. А главное, присвоить улице имя известного человека можно только спустя 10 лет после его смерти.

Уго Чавес скончался в марте 2013 года. Этой же весной Союз журналистов России просил мэрию назвать какие-нибудь улицы Москвы в честь убитых журналистов – Анны Политковской, Владислава Листьева и Юрия Щекочихина. Леонид Печатников, глава Госкомиссии по наименованию улиц, тогда ответил, что с Листьевым и Щекочихиным как-нибудь можно решить вопрос, а с Политковской придется подождать: со дня ее смерти 7 октября 2006 года не прошло 10 лет.

Координатор Архнадзора Наталья Самовер объясняет, зачем нужно ждать 10 лет: «За это время развеиваются какие-то конъюнктурные вещи, и можно трезво оценивать вклад человека». Исключения, по ее словам, возможны – по распоряжению правительства города в случае, если умерший деятель имеет особые заслуги перед жителями столицы. «Я с удивлением узнаю об особых заслугах Уго Чавеса перед жителями Москвы. Если правительство настаивает на присуждении этому проезду имени Уго Чавеса, следует рассказать жителям, что особенного он сделал для нашего города», – полагает Самовер.

Согласно этому критерию, особые заслуги перед Москвой имели еще два человека – Александр Солженицын и Ахмат Кадыров. Большая Алексеевская улица (в течение тридцати лет – Большая Коммунистическая) превратилась в улицу Александра Солженицына в 2008 году, сразу после смерти писателя. Местные жители и леваки под предводительством Сергея Удальцова снимали табличку «улица Солженицына» и вешали вместо нее табличку «Большая Коммунистическая улица», пикетировали, слали иски в суд, но не помогло. Отец нынешнего президента Чечни Ахмат Кадыров погиб в 2004 году – президент РФ Владимир Путин тут же дал указ увековечить его память. Спустя три месяца улица Псковских Десантников стала улицей Ахмата Кадырова. Жители протестовали, вешали самодельные таблички со старым названием, националисты возмущались больше всех, но власти не прислушались.

Кто, кроме президента, может предложить мэрии переименовать улицу? Во-первых, любой орган власти Москвы, во-вторых, районные органы власти, в-третьих, юридические лица, зарегистрированные в Москве, и наконец, сами жители. Жителям придется обращаться к префекту своего округа. Префект, рассмотрев их обращения, направляет ходатайство в ту самую Комиссию по наименованиям улиц. Ответ оттуда – положительный или отрицательный – должен прийти в трехмесячный срок. Но закон не обязывает комиссию совещаться с жителями при выборе имени для улицы, на которой им жить, или новой станции метро. Более того, когда правительству необходимо сделать реверанс в сторону какой-нибудь дружественной державы, можно не спрашивать и саму комиссию, так как она – всего лишь совещательный орган.

Отсюда и конфликты – последний, как мы помним, случился после открытия станции метро «Алма-Атинская» на юге Москвы. Станцию, которую строили больше 20 лет, сначала планировалось назвать «Промзона», затем «Братеево», но от посольства Казахстана поступило предложение дать ей имя «Алма-Атинская» (параллельно одну из станций метро Алма-Аты пообещали назвать «Московской»). Жители возмутились, дошло до пикетов у посольства Казахстана, местные депутаты подняли шум, и спустя три месяца после открытия станция все-таки стала «Братеевской». Собянин однако пообещал, что станция с названием «Алма-Атинская» появится в другом районе города. Видимо, там, где жители будут более сговорчивыми.

Я не застала то время, когда можно было внезапно проснуться жителем площади Хо Ши Мина, потому что русский с вьетнамцем вдруг оказались братьями навек. Но я выросла в районе, где большинство улиц посвящено прибалтийским большевикам: улица Фабрициуса, проезд Донелайтиса, бульвар Яна Райниса, улица Саломеи Нерис. Тогда было принято группировать исторических деятелей по районам: маршалы ВОВ оказались в Щукино, военачальники 1812 года – в районе Поклонной горы, и так далее. Уже лет десять тушинские активисты на форумах обсуждают, как бы изгнать всех этих прибалтов и дать улицам русские названия: вместо Фабрициуса – Буранная (именно там строили «Буран»), вместо Яна Райниса – Братцевский бульвар, а улицу Вилиса Лациса сделать улицей Варлама Шаламова. В конце концов, Тушино у всех ассоциируется скорее с Лжедмитрием II, чем с латышскими революционерами. Но дальше обсуждений в сети дело не движется.

А ирония происходящего в том, что проектируемый проезд номер 5509, который посвятили Уго Чавесу, это всего лишь сквер вокруг гостиницы «Аэростар». На нем не расположено ни одного жилого дома – жителей, которые могли бы возмутиться и поднять шум, просто физически не существует. Рискну предположить, что улица, на которой никто не живет, была выбрана специально, чтобы не было самодельных табличек и пикетов под окнами посольства Венесуэлы – и то, и другое подпортило бы Собянину предвыборную кампанию. Боюсь, что в братской Венесуэле очень расстроились бы, увидев, какой невзрачный кусок проезжей части россияне посвятили их умершему вождю.