Джо Стадвелл: «Китай смотрит на Россию как на Африку»

«Как работает Азия», книга Джо Стадвелла, писателя, журналиста, в прошлом директора консалтингового агентства Dragonomics и главного редактора China Economic Quarterly, стала одним из хитов в экономической литературе прошлого года. Ее очень хвалят Economist и Wall Street Journal. Билл Гейтс включил в свой топ-5 года (№2), написал на нее собственную рецензию и попросил прочитать ее всех сотрудников отдела сельского хозяйства своего благотворительного фонда.

Понятно, при чем тут сельхозотдел. Книга Стадвелла описывает экономическое развитие четырех стран, добившихся наибольших успехов (Япония, Корея, Китай, Тайвань), и четырех неудачников (Индонезия, Таиланд, Филиппины, Малайзия). Стадвелл отвечает на вопрос, почему одни смогли, а другие – нет, с помощью следующей формулы, работающей в хронологическом порядке:

Урожайное сельское хозяйство позволяет фермерам копить средства, формирует спрос на стекло и цемент и становится фундаментом для экономического роста. Массовое производство конкурентоспособных товаров становится той школой, в которой повышается качество человеческого капитала. А контроль над финансовой системой позволяет четко следовать намеченным приоритетам экономической политики.

Стадвелл не либерал и не монетарист. Земля может оставаться в собственности государства, компании могут принадлежать правительству, а МВФ он подвергает жесткой критике за рецепты либерализации финансовых систем, с которыми фонд шел во все развивающиеся страны. Ничего, кроме бед, утверждает Стадвелл, такая политика не принесла. Направляющая роль государства ему представляется ключевой на ранней стадии экономического развития.

В интервью Slon Magazine Джо Стадвелл рассказал, как Китай, Тайвань, Корея и Япония шли к успеху и почему его нет в России.

– Когда речь идет о реформах и об экономическом развитии, насколько важна прозрачность и гарантии прав собственности?

– Опыт, особенно Китая, подсказывает, что этот вопрос гораздо менее существен на ранних стадиях экономического развития, чем принято считать в академической литературе Запада. Китай очень медленно уходил от командной экономики, и еще в 80-х и в течение большей части 90-х годов было неясно, кто в стране владеет большим количеством индустриальных активов. То ли этот актив принадлежит Минфину, то ли другому министерству, то ли на самом деле какой-нибудь госкомпании. Права собственности были туманны, но, похоже, это не мешало Китаю развиваться очень быстро. Когда я жил в Китае в 1990-х годах, я часто повторял одну шутку: неясность с правами собственности затрудняла воровство, потому что было непонятно, у кого красть: нельзя украсть, если неизвестно, у кого.

По мере продвижения вперед прозрачность прав собственности становится существенной – так получилось и в Китае, когда китайские активы стали выходить на свободный рынок слияний и поглощений.

– Экономический рост в России уперся, в частности, в неясность в вопросе, что из того, что принадлежит тебе, тебе на самом деле принадлежит. Соблюдались ли гарантии частной собственности в Азии на ранних стадиях роста и как это влияло на рост?

– В Корее, Тайване и уже недавно в Китае люди не раз теряли собственность из-за политических изменений. Это знакомая ситуация для России, но есть и существенная разница. Например, китайские фермеры и сегодня не владеют землей, земля с 1950-х годов в коллективной собственности, а у фермера есть только право ее обрабатывать. Но это не помешало фермерам добиться гораздо более высоких урожаев, когда они получили контроль (не право собственности) над землей, а правительство помогло им с рынками сбыта и снабжением удобрениями. Это им сильно помогло.

– Вы отмечаете в книге, что в отличие от Запада Азия вступала на путь экономического роста с низким человеческим капиталом. Россия, очевидно, тоже. Что дает азиатский опыт?

– Очевидно, что в повышении человеческого капитала – равно как и в самом экономическом росте – огромную роль сыграло промышленное производство. Переведя значительную часть населения в промышленность, Китай смог конкурировать на торговых рынках и постепенно повышать качество производимого продукта. Во-первых, торгуемые товары составляют 80% мировой торговли, с ними легко выходить на рынок. Во-вторых, их производство стимулирует технологический прогресс – вы постоянно перенимаете технологии.

И в Китае вы всегда наблюдаете одну и ту же картину: человек приезжает из деревни работать на фабрику, на самой простой работе, и эти заводы становятся профессиональными училищами, позволяя приобретать и повышать квалификацию. Вы постоянно видите этих сельских китайских девушек, которые поступают на перерабатывающие фабрики, а по вечерам ходят в вечерние школы или работают в офисах или что-нибудь в этом роде. Это очень эффективно, потому что от тебя не требуется изначально высокий уровень знаний.

Повторить то же самое в сфере услуг, минуя производство, гораздо труднее, потому что большинство услуг требует подготовки, в которую ты должен инвестировать и которая не приносит тебе никакой прибыли. Если вы хотите быть журналистом, вы должны говорить по-английски, чтобы взять у меня интервью. Вы не сможете начать интервьюировать людей и выучиться по ходу. Если вы хотите быть программистом, вы не можете написать код до тех пор, пока не выучите, как это делать. Во всех странах с успешным развитием производство играло огромную роль – именно взаимодействие между людьми и машинами позволяет производству стать эффективной площадкой для роста.

– Что происходило в Азии с социальной политикой? Какова роль государственной поддержки, которая в России ложится чрезмерно тяжелым бременем на бюджет?

– Азия другой случай. Япония, Корея, Тайвань – все эти страны развивались с очень ограниченной социальной защитой, и во всех этих странах самой важной мерой соцподдержки оказывалась домашняя ферма. В Азии вы это наблюдаете постоянно. В Китае с 1979 года молодые люди теряли работу много раз – и последний раз в кризис 2008–2009 годов. Что они делают? Они возвращаются на свои семейные фермы. Большинство семей имеют свой кусок земли, и там можно заняться какой-то работой. Так устроена сеть социальной поддержки в Японии, Корее, Тайване и Китае. В Китае только сейчас правительство начинает устанавливать систему социальных выплат.

– В книге вы рассказываете про успешные страны и неудачников. Приведите пару примеров, когда и почему неудачникам не удавалось то, что получилось у лучших.