Третейский суд в Гааге (Нидерланды).
REUTERS / Michael Kooren
В середине июня стало известно о запущенных процедурах по аресту российского имущества в Бельгии и во Франции. Потом, по некоторым сообщениям, в Австрии (до сих пор официального подтверждения не получено). В чем конкретно заключаются эти процедуры, толком пока неясно: с одной стороны, уточняется, что судебные приставы лишь просят составить опись имущества некоторых российских структур; с другой стороны, глава ВТБ Андрей Костин рассказал об аресте счетов компаний и некоторых дипмиссий – по крайней мере, во Франции. Арест счета МИА «Россия сегодня» подтвердила и главред Russia Today Маргарита Симоньян.
Как известно, речь идет о взыскании с России в пользу акционеров ЮКОСа $50 млрд, присужденных им в июле 2014 года Арбитражным судом в Гааге.
Так или иначе, Group Menatep Limited в том числе атакует работающие за рубежом государственные СМИ, и ясно, что это продуманная тактика: цели для приставов определяли юристы, нанятые директором GML Тимом Осборном (даже звучала потраченная на это сумма – более $250 млн), и они не требуют, по крайней мере пока, к примеру, от Французского государства передать в счет уплаты неустойку за непоставленные «Мистрали» (Россия ее оценивает в €3 млрд). В правительстве подтверждают: объем арестованных активов незначительный и несущественный в финансовом смысле.
Кампания в ее нынешней фазе, очевидно, еще не завершена, и российская пропаганда за рубежом может готовиться к новым трудностям: Осборн еще в мае говорил, что начнет взыскание гигантского 50-миллиардного штрафа в нескольких юрисдикциях, в том числе, кроме перечисленных, в США, Британии и Германии (всего в подписанной и Россией Нью-Йоркской конвенции о признании и исполнении арбитражных решений более ста государств). С января тикает счетчик: неустойка за неуплату составляет около двух миллионов долларов в день.
Из России последовала предсказуемая реакция. Идиоты, им пора к психиатру, сказал глава РЖД Якунин. К психиатру, кивнул представитель «Роснефти» Леонтьев, той самой «Роснефти», которой только что пришлось договариваться с Yukos под давлением перспективы международных судебных исков. Платить не будем, сказал экономический блок правительства. МИД вызвал бельгийского посла и пригрозил ему «адекватными ответными мерами» в отношении имущества Бельгии в Москве. Кремль четко дает понять, что будет смотреть на разворачивающееся дело о $50 млрд как на политический процесс, направляемый западными правительствами.
Одновременно Россия пытается бороться в легальном поле: Минфин с февраля оспаривает вердикт гаагского арбитража в окружном суде Гааги и ждет решения к ноябрю. Но перспективы этого иска неочевидны. Россия настаивает, что поскольку она не ратифицировала, а лишь подписала Договор к Энергетической хартии (на ней был построен иск GML), – курила, но не затягивалась, – то и требовать с нее нечего. На это последуют возражения: Россия пользовалась всеми преимуществами хартии и относилась к ней как к действующему документу – ровно до тех пор, пока это было выгодно. И зачем тогда вообще участвовать в арбитражном процессе, тем самым признавая его легитимность?
