Виднейший деятель кремлевской системы – да, конечно, не палач, но палачи ведь бывают не только такие, которые носят фуражку с синим околышем и расстреливают несчастных по темницам. Кремлевский уполномоченный по гуманитарным вопросам – иногда это тоже очень зловещая должность, и он, даром что многим был другом, тоже, конечно, был зловещий человек, к тому же ветеран системы, пришел в нее намного раньше остальных, тридцати не было, а ушел – вот ушел странно. Еще не старым, под шестьдесят, неожиданно погиб, но самое странное не это, а кремлевский пресс-релиз после смерти – власть, не привыкшая выносить на публику свое грязное белье, вдруг невозмутимо проинформировала народ, что, дорогие товарищи, вы, может быть, не знаете, что этот уважаемый человек при жизни был запойным алкоголиком, ну так знайте – в очередном приступе белой горячки он убил себя, вечная память.
Зловещего покойника звали, как нетрудно догадаться, Александр Фадеев, многолетний генеральный секретарь Союза советских писателей, а зачем Кремлю понадобилось его посмертно позорить как алкоголика – разгадку спустя годы узнала вся страна. Дело в том, что перед тем, как выстрелить в себя, Фадеев написал очень злое письмо, обличающее «самодовольство нуворишей от великого ленинского учения» и «самоуверенно-невежественное руководство партии». Не было бы письма – не было бы и того некролога: «В течение многих лет страдал прогрессирующим недугом – алкоголизмом… в состоянии депрессии, вызванной очередным приступом недуга, покончил жизнь самоубийством»; иными словами – что с него возьмешь-то, с запойного.
Возможно, эта параллель со смертью Михаила Лесина покажется немного натянутой, но, так или иначе, перед нами первый после смерти Фадеева, то есть первый за 60 лет случай, когда власть (автор газетной публикации – Андрей Колесников) задним числом объявляет высокопоставленного покойника алкоголиком, убившим себя в состоянии психоза.