Фото: Sergei Karpukhin / Reuters
По данным свежего опроса Левада-центра, соблюдать Великий пост собираются 2% россиян. Ну то есть, если с данными опроса обходиться аккуратнее, к тем или иным ограничениям готовы примерно 26% опрошенных. 2% – это те, кто планирует соблюдать все требования поста в течение всех семи недель до Пасхи. 73% сограждан ничего в своем образе жизни менять не собираются.
Такого рода опросы (вместе со статистикой посещения церквей на Пасху и Рождество, которую можно считать для РПЦ скорее печальной: в последние годы на Рождество в храмы стабильно ходят примерно четыре миллиона россиян) – важный аргумент в руках критиков Русской православной церкви.
Попадаются и примеры абсолютно курьезные. Летом 2016 года по заказу исследовательской службы «Среда» ФОМ поинтересовался у жителей России, считающих себя православными, какое из утверждений следует считать правильным: «Святой Дух исходит и от Отца, и от Сына», «Святой Дух исходит только от Отца», или же они оба неверны. Победил первый вариант – 69% опрошенных ответили, что Святой Дух исходит и от Отца, и от Сына. Подавляющее большинство номинальных православных, таким образом, сами того не зная, встали в тысячелетнем богословском споре на сторону католичества. Знание православных догматов продемонстрировали только 10% опрошенных.
Эти цифры, наверное, могут объяснить раздражение, с каким в последнее время принято встречать попытки (кстати, чаще успешные, чем нет) церковной экспансии в дела мирские и даже политические. Кстати, в кругах церковных публицистов это раздражение принято называть «новыми гонениями». Иногда, как в памятной истории с Pussy Riot, рассуждения о «гонениях» отдавали откровенным цинизмом, поскольку гонители сидели в СИЗО, а гонимые рассказывали о своих страданиях на многотысячном митинге у храма Христа Спасителя под охраной ОМОНа.
Цифры вроде бы свидетельствуют о том, что реальная роль церкви в жизни общества невелика и уж точно не соответствует претензиям РПЦ. Но механизмы наращивания политической влиятельности – а церковь при патриархе Кирилле явно претендует на роль политического института – сложнее и тоньше.
