Здание Европейского университета. Фото: Никита Инфантьев / Коммерсантъ
В 1945 году американские законодатели обсуждали вопрос о включении социальных наук в структуру Национального научного фонда (NSF). Это был ключевой вопрос для американского обществознания, потому что NSF тогда был – да и сейчас остается – основным агентством, осуществляющим государственное финансирование научных исследований в США. В ходе дискуссии мнения разделились. Многие выступали против, и аргументы звучали знакомо. Один участник обсуждения сказал, что эти науки просто не настоящие: «В социальных науках все эксперты». Другой участник, консервативный конгрессмен, упирал на то, что обществоведы далеки от традиционных американских ценностей: «Это масса стриженых женщин и длинноволосых мужчин, которые лезут в чужую жизнь и личные дела, интересуясь, любят ли [американцы] своих жен».
Сторонники таких мнений остались в меньшинстве. Социальные науки были включены в структуру NSF. Сейчас любители рассуждать об их фейковой природе и разрушительности для духовных скреп встречаются на периферии цивилизованного мира, однако в большинстве стран социально-научная экспертиза занимает достойное место в общественной жизни. Одно время на нее полагались до такой степени, что стало модно говорить об «экспертократии». Это преувеличение. Эксперты не правят. Они оказывают платные услуги, а правят, как и положено, политики и бюрократы, которые принимают решения исходя из существующих в обществе интересов. Эти интересы противоречат друг другу. Поэтому ни одно решение в области, скажем, экономической политики не может быть правильным для всех. Чьи-то интересы всегда будут ущемлены.
