Полицейские у комплекса, предположительно использующегося как центр перевоспитания, Корла, Синьцзян-Уйгурский автономный район, Китай. Фото: Ng Han Guan / AP / TASS
Было время, когда мы с жадностью изучали опыт стран, преодолевших наследие советской или колониальной власти, создавших процветающее общество и государство, работающее в интересах граждан, а не только элит.
Была такая книга «Почему у Грузии получилось». Были бесконечные публикации сравнительной аналитики о том, как устроен стабилизационный фонд Норвегии, как работает пенсионная система в Дании и образовательная – в Финляндии. Была книга «Почему одни страны богатые, а другие бедные», предложившая комплексный взгляд на те страны, у которых «получилось», и те, у которых нет.
Это был способ говорить о будущем, о конструкциях и кубиках, из которых оно может состоять – земельная реформа, институт собственности, система открытого доступа. Но как-то незаметно благонамеренные новации, как правило, связанные с западными странами, перестали быть интересными. Зато интересно стало читать про то, как работают системы слежения за гражданами и базы данных, вычисляющие их благонадежность в Китае. На минувшей неделе шуму наделал материал «Медузы» о том, как устроен контроль за коренным населением провинции Синьцзян, и текст на этих страницах про алгоритм, определяющий врагов государства в Турции.
