Публичный торг. Обменяют ли Сенцова на Вышинского?

Патриотической общественности, которая (раз, два, три) спешит возмущаться украинской инициативой по обмену Кирилла Вышинского на Олега Сенцова, стоило бы быть чуть осторожнее вот в этом единодушном «да что они себе позволяют», то есть это действительно такой совет – разумнее будет говорить «я против такого обмена», если вы против, а вот «так нельзя» звучит преглупейше, потому что не вам решать, что здесь нельзя, а что можно, и если понятно кто решит иначе, вам же потом придется (см. «знакомый опер») переобуваться – а это всегда излишняя неловкость, без которой лучше обойтись. Владимир Путин, единственная инстанция, к ведению которой в российском не правовом, но понятийном поле относятся такие решения, в последнее время (см. опять же «знакомый опер» в том смысле, что такой развязки дела Голунова не мог предвидеть никто, да и еще год назад такая развязка была невозможна – когда инстанция равна персоналии, ее свойства зависят от личностных перемен, с этой персоналией происходящих; например, с годами она становится сентиментальнее) не раз демонстрировал свою и способность, и готовность действовать неожиданно, оставляя каждый раз именно лоялистов в положении радикального меньшинства, которое и Голунова посадило бы, и в Грузию танки бы ввело, и еще кучу дел натворило бы.

Это относительно новое состояние Путина, и украинская инициатива по Вышинскому-Сенцову застала российское первое лицо именно в тот период, когда оно входит во вкус вот этой внезапной умеренности, когда главным удовольствием вдруг оказывается не расправа, а милосердие.

То есть свой «тот самый» пост в фейсбуке пресс-секретарь украинского президента Юлия Мендель написала очень вовремя. Кроме вот этого странного настроения Путина – благоприятная конъюнктура в условиях украинской парламентской предвыборной кампании, в которой официальная Россия впервые участвует так откровенно, публично и активно; это вообще отдельная странность этого лета и тоже большая новость. Иностранными выборами путинская Россия интересуется давно, и даже не скажешь уже, что только постсоветскими – сейчас постоянно приходят самые удивительные новости из Африки, в недавнем прошлом было что-то еще более удивительное на Балканах, европейским новым правым Кремль тоже не чужд, а об истории с хакерами на американских выборах, какой бы достоверной или преувеличенной она ни была, вспоминать будут и через столетия. Но до сих пор российский электоральный экспансионизм не выходил за пределы прежней политической культуры, когда на выборах работали околокремлевские политтехнологи и непонятного происхождения деньги. Такого, как сейчас, не было никогда – Виктор Медведчук превратился вдруг в российского политика, на него работают государственные телеканалы, Дмитрий Киселев уничтожает его оппонентов, даже если те лояльны России, и самые длинные рекламные ролики, которые про Медведчука снимают даже Оливер Стоун (фильм «В борьбе за Украину») и Андрей Малахов («Надо поговорить») – на такое в России до сих пор мог рассчитывать только Путин, а теперь фигур этого масштаба у нас две, Путин и Медведчук. Громкий обмен накануне выборов стал бы идеальным завершением самой странной (выборы в одной стране, а кампания почему-то в другой) предвыборной кампании всех времен, и понимают это и в Москве, и в Киеве. Какое-то движение в направлении обмена уже началось – трудно воспринимать иначе срочно начатый суд над украинскими моряками из Керченского пролива, о которых российские официальные лица давно говорили, что, чтобы их обменять, их нужно осудить. Да и сама формула с Вышинским и Сенцовым – это уже продолжение публичного торга между Москвой и Киевом: Зеленский позвонил Путину и рассказывал потом, что предложил обменять всех на всех, но начать с моряков, Песков ответил, что начать лучше с Вышинского, и пост Юлии Мендель – это ответ офиса Зеленского Пескову, подразумевающий следующий ход за Кремлем.