Возрождение теории справедливой войны в конце 60-х годов XX века в США (Уолцер, Джонсон) было связано со стремлением найти объективные моральные критерии оправданности применения вооруженной силы. Само по себе это стремление вполне естественно. Существует, однако, много проблем, связанных с теорией справедливой войны, и эти проблемы коренятся в интуитивных основаниях теории. Для того чтобы дать оценку современной теории справедливой войны, нам нужно обратиться к ее основаниям. Эти основания я условно разделяю на три группы и обозначаю как интуиции справедливости, войны и теории.
Основу теории составляют так называемые «принципы справедливой войны», заимствованные из традиционной средневековой христианской доктрины. Речь идет о шести принципах справедливости войны, Jus ad Bellum (правое дело, законная власть, добрые намерения, соразмерность, крайнее средство, разумные шансы на победу) и двух принципах справедливости в войне Jus in Bello (пропорциональности и различия). Под справедливостью понимают соответствие войны абстрактному набору принципов. Справедливая война есть война, которая вполне соответствует всем этим принципам. Подобный способ рассуждения свидетельствует, что теория справедливой войны есть не более чем разновидность этики исключений (об этом см. статью), и уже по этой причине невозможно всерьез принимать утверждения сторонников теории, что теория обладает универсальной моральной значимостью. Иные цивилизационные доктрины оправданной войны имели принципиально иные основания (об этом мы поговорим в другой статье). Доктрина справедливой войны могла зародиться исключительно в рамках христианской и исключительно западной цивилизации, поскольку только в рамках этой цивилизации, эклектически соединившей христианский пацифизм и римский милитаризм, могла возникнуть тенденция стыдливо прикрывать войну рассуждениями о милосердной справедливости и утверждать общественную справедливость посредством войны.
Т.е. даже прямая агрессия не делает войну справедливой для пострадавшей стороны? Ну тут, наверное, вопрос определения, что понимать под справедливостью.
Война не может быть справедливой. Война - это всегда несправедливость, это всегда преступление. Но оно может быть оправданным (как необходимая оборона) или наоборот. Даже агрессия может быть оправданной - как агрессия Израиля в 1967-м.
Война Израиля не считается агрессией, но предупредительной войной, поскольку иного выхода не было.
Почитайте определение агрессии в документах ООН.
У Аристотеля мы можем почерпнуть еще один аргумент оправдания войны, возникающий из суждений о справедливости. Варвары, говорил он, рабы по своей природе. Они не в состоянии использовать свою свободу во благо. Любая война с варварами, приводящая к лишению их свободы будет справедливой по сути. Природа раба требует подчинения, значит, покоряя их, мы совершаем благое деяния по отношению к ним.
Этот мотив постоянно присутствует в самых разных войнах. В колониальных войнах, чьим оправданием служит несение благ цивилизации диким народам. В имперских войнах, когда регулярный имперский порядок призван вытеснить хаос старых политических вольностей.
Но и в национально-освободительных войнах этот мотив тоже может присутствовать. Если метрополия объявляется косной и архаичной силой, а борцы за освобождение -- силой, стремящейся к созданию порядка на основаниях блага и справедливости.
Идеологический тезис "защиты от варварства", часто используемый во время войн, четко отсылает к аристотелевским представлениям. Он может использоваться обеими сторонами противоборства одновременно. Страны антигитлеровской коалиции сражались с фашистским варварством, Германия воевала с варварством большевистским.
Война безусловное зло сама по себе, но как тут не вспомнить Шмитта, писавшего, что когда в войне ищут моральные основания, когда противник предстает носителем экзистенциального зла, она становится по-настоящему жестокой и бесчеловечной.