Александр Лукашенко. Фото: kremlin.ru
На самом деле, конечно, тему тайной инаугурации Александра Лукашенко хотелось обойти – слишком уж она очевидная, что ли. Оксюморон всегда веселит, поневоле улыбнешься, услышав, например, слова «честные выборы в России», «бедный чиновник», «горячий снег»… «Тайная инаугурация» – в том же ряду.
Президент, пожелавший остаться неизвестным
Но придется сказать пару слов – написано о случившемся на неделе в Минске, конечно, немало, но один важный аспект происшедшего комментаторы из виду упустили. К Лукашенко вообще ведь принято почему-то относиться с некоторым пренебрежением. Совершенно, кстати, необъяснимым. Это чувствуется даже в том, как говорят о соседском диктаторе российские пропагандисты, – а пропагандисты говорят не просто так, пропагандисты воспроизводят точку зрения начальства. Откуда пренебрежение к человеку, который это самое начальство кидал неоднократно и непременно снова попытается кинуть? Однако, оно есть. И те, кто Лукашенко мягко говоря, не любит, тоже не без издевки рассуждают о разнообразных его подвигах. И, вроде бы, все эти забеги с автоматами и дикие речи располагают к такому отношению. Но вообще-то диктатор, который демонстрирует готовность в битве за власть идти до конца, заслуживает серьезного о себе разговора.
Дразнят его «колхозником», однако еще античные мудрецы намекали, что всякий земледелец – по определению философ. Вот и Лукашенко со своей инаугурацией копнул глубоко. Пожалуй, даже глубже, чем собирался.
События в Беларуси сделали актуальной тему анонимности власти. Наглядно показали, во-первых, что власть в автократии – это сила и ничего больше, а во-вторых, – как важно власти оставаться непрозрачной или даже становиться невидимой. Есть несколько видеороликов, где протестующие срывают с карателей балаклавы, и это хороший способ увидеть, как стремительно покидает воина правопорядка храбрость, даже если рядом – еще несколько десятков таких же воинов, и ничто омоновцу без балаклавы на самом деле не грозит. Как торопится он балаклаву снова на голову натянуть.
