Александр Петриков специально для «Кашина»

«Можешь выйти на площадь, смеешь выйти на площадь в тот назначенный час?» – классический романс Александра Галича, песня о невозможности молчать, о невозможности терпеть. Ну и еще о том, что при невозможности молчать и терпеть можно принять участие в военном мятеже, призванном физически уничтожить императора, передав престол его родному брату, прямому и законному наследнику. При этом понятно, что, когда песня писалась, а было это при Брежневе, Галич не имел и не мог иметь в виду ни мятеж, ни наследника (да и о ком могла идти речь – о Суслове, Подгорном, Косыгине?), а просто восхищался теми, кто в те времена выходил на площадь, теми, кого сажали потом в тюрьмы и психушки, и теми, кто двадцать лет спустя не примет вообще никакого участия в единственной по тем временам возможной революции – революции сверху, номенклатурной революции. Это вообще никак не отменяет художественных достоинств песни, но все же, если считать ее программным революционным высказыванием, надо, наверное, указать в примечаниях – автор, не имея на то никаких логических оснований, сравнивает заведомо обреченных активистов с участниками мятежа, имеющего ненулевые шансы на успех, и какой бы убедительной ни была патетика, некоторая манипуляция здесь есть, потому что, доказывая будущему пациенту карательной психушки, что он декабрист, ты обманываешь его, и чем убедительнее твой обман, тем выше твоя ответственность. Он может, он смеет выйти на площадь, но у него ни полков, ни оружия, ни Константина Павловича с женой его Конституцией, ради которых можно и на государя покуситься. Подойдет кагэбешник в милицейской форме, уныло скажет – пройдемте, – и ничего больше не случится, останется только песня, слишком жестокая, чтобы петь ее вслух.

Но это давние времена. В наше время про декабристов вообще сняли кино, вполне охранительное и антиреволюционное, но могли бы и не снимать, потому что общепонятная и общеузнаваемая система символов за последние десятилетия изменилась полностью, и ни декабристов, ни диссидентов в ней нет, и самое частое литературное сравнение нынешних противостояний – оно даже не про прошлые революции, а про «Гарри Поттера», то есть отождествление с магическими делами, волшебники там всякие, заклинания, которые даже много чем хороши, кроме того, что их придумала Роулинг, и в реальности их нет. Это, конечно, не очень принципиальный момент, потому что да, заклинаний нет в реальности – но люди-то на улицах есть.