Андрей Громыко и Хафизулла Амин, 1978 год. Спустя год с лишним резиденция Амина была взята штурмом советским спецназом, а сам афганский лидер был при этом убит. Фото: Егоров Василий / Фотохроника ТАСС
Получив в подарок от автора Андрея Маруденко сигнальный номер книжки «Диалоги… с князем Никитой Дмитриевичем Лобановым-Ростовским», я ее тут же прочитал. Выборочно. Те места, где речь идет об Азии — коль скоро наш журнал ей посвящен. Диалоги-то они — раскрываю многоточие — «о Ротшильдах, американских президентах, Усаме бен Ладене, алмазах, Париже и о многом другом».
Ну а раз последние месяцы Афганистан у всех на устах, то и главное внимание я обратил на фрагменты, где говорится об этой «неперспективной, неуправляемой стране». Наградив Афганистан столь обидным определением, князь излагает Андрею Маруденко (по ходу серии «исторических» и страноведческих диалогов) свое видение: «Зато интересно наблюдать ее [эту страну] издалека…» Издалека — это из «постимперского» Лондона, где с давних времен живет этот нестандартный русский аристократ, успевший в отрочестве посидеть вместе с родителями в болгарской тюрьме, а затем после учебы в Оксфорде свыше четырех десятилетий проработавший в крупных американских и английских банках, в компании De Beers и так далее.
Так вот, Афганистан для князя, по его собственному признанию, был «наиболее близкой исламской страной». Более того: «Я там бывал четыре раза в год в 1970-х годах и имел много друзей среди местного населения и членов королевской семьи. Главным магнитом в стране для меня была скульптура Гандара. Я с ней познакомился в музее Guimet — это Музей Востока в Париже — в 1953 году… Она считалась гибридной, ибо — это результат работы ремесленников и скульпторов, оставшихся в Афганистане после ухода армии Александра Македонского из Индии. Эти скульпторы, создавая бюсты Будды и темы буддийской мифологии, строили лица и тела по канонам греческой скульптуры, добавляя местные акценты, такие как усы или одеяние».
А вот как князь обрисовал это не поддающееся внешним силам азиатское «кладбище империй», генерирующее почти 100% мирового производства героина: «Афганистан — неперспективная, неуправляемая… не монолитная страна — это конгломерат национальностей, племен и языков. Подобно Египту и Израилю, она не может существовать без ежегодного дарения капитала извне. Но, в отличие от Египта, — это искусственная страна, созданная великими державами, как буфер между амбициями России и Англии». Прогноз его по Афганистану весьма неутешительный: «При любом режиме внутренние противоречия приведут к разделу страны, наверное, при помощи оружия. Для начала узбеки и пуштуны разделят его. Затем Пакистан будет продолжать поддерживать дестабилизацию страны». Впрочем, добавляет князь и нотку оптимизма: «В дальнейшем Китай и Россия вмешаются. Стабильность в Афганистане могла бы дать ей возможность получать транзитные деньги от трубопровода из Туркменистана в Индию, которая является единственным потенциальным массовым потребителем туркменского газа. Это было бы идеально для всех трех стран».
Ну, раз начали с Афгана, тогда следом кто? Конечно, террорист №1! 10 лет как уже покойный, но все равно вызывающий интерес хотя бы потому, что вышел из семьи самого успешного саудовского предпринимателя Мухаммеда бен Ладена, создавшего крупнейшую (и остающуюся таковой по сей день) компанию арабского мира.
