Роберт Оппенгеймер в 1946 году. Фото: Wikipedia
В апреле 1954 года известный физик-теоретик и участник ядерной программы США Эдвард Теллер выступил на слушании по делу о допуске бывшего начальника и коллеги Роберта Оппенгеймера к секретным данным с многозначительной речью:
Во многих случаях мне было чрезвычайно трудно понять поступки доктора Оппенгеймера. Наши позиции по нескольким проблемам серьезно расходились, а его действия смущали и запутывали меня. Мне хотелось бы, чтобы важнейшие интересы этой страны реализовывал человек, которого я лучше понимаю и которому, соответственно, больше доверяю.
Отстранение экс-руководителя проекта «Манхэттен» за связь с коммунистами казалось неизбежным. Вероятно, Оппенгеймера признали бы политически ненадежным даже без Теллера, однако именно его показания произвели наибольшее впечатление на физиков, военных и политиков, участвовавших в слушаниях. Для одних они выступили решающим доказательством того, что «отцу атомной бомбы» нельзя доверять — в нем сомневаются даже бывшие единомышленники. Для других они лишний раз подтвердили туманность мотивов самого свидетеля.
Несмотря на работу над одним проектом и почти приятельские отношения на раннем этапе знакомства, Оппенгеймер и Теллер никогда не были единомышленниками. Один усомнился в целесообразности применения ядерного оружия, почувствовал вину из-за его разрушительных последствий и пришел к выводу, что международное сообщество должно совместно контролировать такую фатальную силу. Второй рассматривал создание атомной бомбы как один из этапов на пути к разработке намного более мощной водородной бомбы. В ней Теллер видел единственный способ сдержать коммунистическую диктатуру, набравшую мощь после разгрома нацистской Германии.
В последние годы жизни Оппенгеймер обосновался на Виргинских островах. На местных черепах он не мог смотреть без жалости — слишком тяжело было вспоминать обо всех животных, погибших во время испытаний ядерного оружия в Нью-Мексико. Прославленный и опозоренный физик все сильнее углублялся в рефлексию над философскими основаниями науки.
Теллер, наоборот, за долгую карьеру ни разу не усомнился в своей правоте, а любые обвинения в человеконенавистничестве считал глупостью. «Можно было бы предположить, что я страдаю от недостатка морали, вот только это не так, — отвечал он на упреки журналистов. — Учтите, что определенные открытия были неизбежны. Если бы был выбор, чтобы их совершили сначала Соединенные Штаты, нацисты или Советский Союз, разве вам было бы жалко, что мы обогнали остальных?» Оппенгеймера, который считал создание определенного оружия аморальным, бывший коллега насмешливо называл романтиком.
Бывший коллега Оппенгеймера, физик Эдвард Теллер, свидетельствовал против Оппенгеймера на слушаниях по его допуску к секретной работе в 1954 году. Фото: Wikipedia
Плодотворное сотрудничество двух ученых переросло в личное противостояние, а закончилось трагедией. Разбирательство, по итогам которого Оппенгеймера лишили допуска высшего уровня, больно ударило по обоим. Один лишь сильнее усомнился в своих достижениях, отдалился от науки, сосредоточился на преподавании, а затем превратился в богемного отшельника. Другой оставался ядерным советником при нескольких президентах, но за предательство Оппенгеймера в глазах более либеральных коллег превратился в изгоя.
Великие ученые часто предстают безликими гениями в белых халатах, именами из учебников. Их имена сводятся к открытиям, названным в их честь. Все их существование якобы направлено на реализацию глобальной задачи на благо всего человечества и будущих поколений. За выдающимися результатами легко забыть, что Альберт Эйнштейн, Луи Пастер, Мария Кюри — тоже люди со своими страхами, желаниями, амбициями и предрассудками.
Создателям ядерного оружия приходилось задумываться о последствиях изобретений и открытий больше, чем физикам, химикам и биологам в любую другую эпоху. Их действия можно интерпретировать и как величайшее миротворческое усилие, и как обострение угрозы войны нового типа. Оппенгеймер и Теллер олицетворяли разные стороны неразрешимой дилеммы о предназначении и статусе ученого. Им предстояло не только выполнить задание правительства, но и ответить для себя, приведет ли изобретение самого смертельного оружия к отказу от глобальных конфликтов или, наоборот, к глобальной катастрофе.
История атомной бомбы — не только почти приключенческий сюжет о жизни в Лос-Аламосе, испытании «Тринити» и переходе гонки вооружений на новый уровень, но и драма двух непохожих людей. Их научная деятельность неотделима от личных взглядов, а те в свою очередь привели к конфликту.
Обладают ли ученые моральным правом заниматься разработками, которые могут приблизить человечество к катастрофе? Не рискуют ли они таким образом превратиться в марионеток в руках политиков? Несут ли ученые ответственность за жизни тысяч людей, погибших от разработанного ими оружия? Вправе ли даже выдающийся физик брать на себя такую миссию? Достаточно ли чувства выполненного долга, чтобы заглушить угрызения совести? Роберт Оппенгеймер и Эдвард Теллер не сошлись в ответе ни на один из этих вопросов.
