Издательство «Альпина нон-фикшн» выпустило книгу «На музыке: Наука о человеческой одержимости звуком». Ее автор Дэниел Левитин — почетный профессор психологии и поведенческой нейробиологии в Университете Макгилла в Монреале. С 2000 по 2017 год возглавлял университетскую Лабораторию музыкального восприятия, познания и экспертизы, а в качестве сессионного музыканта работал с такими артистами, как Стиви Уандер и Blue Öyster Cult.
С любезного разрешения издательства журнал «Будущее» публикует фрагмент из книги — о том, как и почему именно так работает музыкальная память.
Насколько точно среднестатистический человек запоминает музыку? Андреа Халперн выбрала хорошо известные песни, у которых нет единственно верной тональности, — каждый раз, когда мы исполняем «С днем рождения», мы поем ее по-разному. Первый, кто запевает, начинает с той ноты, с какой ему удобно, а остальные подхватывают. Народные и праздничные песни исполняют так часто и так много людей, что у них нет объективно правильной тональности. Нет и записанного стандарта, который можно было бы считать эталоном такого рода песен. На жаргоне моей профессиональной области мы бы сказали, что у них нет единой канонической версии.
С поп- и рок-музыкой все как раз наоборот. У песен The Rolling Stones, The Police, Eagles и Билли Джоэла есть каноническая версия. В большинстве случаев существует одна стандартная запись — она и есть та единственная версия, которую всю свою жизнь слышало большинство людей (за исключением отдельных исполнений этой песни каким-нибудь кавер-бэндом в баре или самой группой на концерте). Мы, наверное, слышали такие песни столько же раз, сколько и «Deck the Halls» («Зал украсьте»). Но всегда, когда мы слышим, например, «U Can’t Touch This» («Это нельзя потрогать») в исполнении MC Hammer или «New Year’s Day» («Новый год») группы U2, они звучат в одной и той же тональности. Трудно вспомнить версию, отличную от канонической. Может быть, после тысячи прослушиваний высота звука в песне все-таки кодируется в памяти?
