«Чарли и его оркестр». Спонсируемая нацистами немецкая пропагандистская свинг-группа. Фото: holocaustmusic.ort.org
Связь нацистской идеологии и музыки – тема многочисленных исследований и споров. Любовь Адольфа Гитлера к эпическим операм Рихарда Вагнера и другим произведениям немецких классиков XVIII-XIX веков – известный факт. Перед выступлениями фюрера по радио слушатели вдохновлялись записями австрийца Антона Брукнера, которым лидер НСДАП восхищался еще в «Майн кампф».
Один из идеологов и архитекторов холокоста Рейнхард Гейдрих вырос в семье оперного певца и директора консерватории, его среднее имя было Тристан, а на его похоронах после успешного покушения чехословацких диверсантов Берлинская государственная капелла исполняла траурный марш на смерть Зигфрида из «Гибели богов». Среди персональных фаворитов «Ангела смерти из Освенцима» Йозефа Менгеле называют Шуберта и Шумана. После чудовищных экспериментов врач, по слухам, наслаждался «Тристаном и Изольдой».
«Музыка влияет на сердца и умы больше, чем на разум, – уверял министр пропаганды Йозеф Геббельс. – Где сердце нации может биться сильнее, чем среди масс, в которых оно обретает истинный дом?»
Через музыку великих соотечественников нацисты формировали национальный пафос и продвигали идеи о превосходстве германского народа. Другие жанры использовали для выявления предателей и маркировки нежелательных элементов. Культурологи и историки до сих пор не согласились насчет того, как относиться к политизации музыки: одни считают, что несправедливо ассоциировать композиторов с нацизмом только потому, что их обожали тоталитарные лидеры, другие – что пропаганда лишь раскрыла антисемитские мотивы, которые уже были заложены в классических произведениях.
Музыка не только служила нацистам, но и выступала формой протеста против режима со стороны молодых людей, которые не желали вступать в гитлерюгенд, восхищались американскими идеалами и британской культурой. В ответ они выражали несогласие с насаждаемыми идеалами и издевались над режимом – в том числе с помощью музыки. Жестокие гонения на их объединения и репрессии НСДАП в отношении «дегенеративного искусства» доказали, что в Германии того периода музыка была не просто сферой общественной жизни. Противостояние между нацистами и всеми, кто вынужден был защищаться от их агрессии, происходило не только на полях сражений, но и в театральных залах, оркестровых ямах, подпольных клубах.
По словам Геббельса, британцы выделялись своими писателями, французы – живописцами, а немцы были «первыми музыкальными людьми на Земле». В конце первой половины XX века германская музыка действительно выступила мощным инструментом в борьбе за тотальный контроль, но одного изощренный пропагандист все-таки не учел: пока одни произведения искусства укрепляли позиции нацистов, другие помогали им противостоять.
