«Ночью был первый допрос с намеком, что мы обвиняемся в участии в террористической организации и должны чистосердечно раскрыть ее планы. Сначала меня отвели в маленькую камеру, вроде шкафа со скамейкой. Там я думал просидеть до утра, но за мной пришли и повели в камеру, отделенную от коридора решеткой. Она была переполнена, люди спали на кроватях, на полу и под койками. Когда я вошел, то многие проснулись и с интересом стали спрашивать, откуда я и по какому делу арестован. Я и догадаться не мог о причине ареста. Мне пришлось занять последнее место «в очереди», т. е. на полу под койкой у самой решетки. При выпуске арестованных очередь двигалась, люди занимали место ушедших, так что была надежда дойти до койки. Спать было неуютно, по коридору мимо меня пробегали крысы, и охранник бросал в них связки ключей. Ночью не спал. Утром подъем, чай с хлебом и сахаром и последующее толкание в камере, скамеек на всех не хватало. Но против моего ожидания, меня никуда не вызвали и не освободили. Я ждал следующего дня и ночью отодвинулся от решетки, так как пришел «новенький». Меня не покидал оптимизм, в общении с арестованными нашел интерес. Тут были разные люди. «Политические» держались особняком, разговаривали тихо, каждого приходящего с допроса подробно расспрашивали».
Чуть позже поясню, зачем здесь этот фрагмент. Хотя — мы ведь немало успели прочитать мемуаров людей, попавших в сталинскую мясорубку, много всего издано и в Перестройку, и в девяностые, и в нулевые… Ничего, в общем-то, особенного, даже намек на гуманизм присутствует: «чай с хлебом и сахаром».
Теперь к теме: все, наверное, прочли уже интервью директора Государственного Эрмитажа Михаила Пиотровского «Российской газете». «…наши последние выставки за рубежом — это просто мощное культурное наступление. Если хотите, своего рода "спецоперация". Которая многим не нравится. Но мы наступаем. И никому нельзя дать помешать нашему наступлению». И так далее. Это, поверьте, еще довольно мягкое, «голубиное» высказывание.
Интервью изумляет: все-таки Михаил Пиотровский — это вам не Михаил Пореченков. Хочется — себе — объяснить: зачем это вообще? Коллеги из «Отдела культуры» предлагают свою версию. Вкратце — супруга Пиотровского работала с Путиным в мэрии Санкт-Петербурга (это объясняет начало блестящей карьеры). А на самого директора главного музея у силовиков горы компромата (и это объясняет факт появления интервью).
Есть и другие версии, есть своя и у меня. Как раз для «Побочных сюжетов». Может показаться, конечно, что главная тема интервью — спецоперация, благословенное имперство, «самоутверждение нации» (есть там и такие слова). То есть основной сюжет нашей печальной эпохи. Но нет, я так не думаю.
Страх - мотив понятный и объяснимый, но текст Пиотровского он не объясняет. Это какой же силы должен быть страх, чтобы написать такое? Разве что львиную долю из коллекций Эрмитажа семья Пиотровских скоммуниздила, тогда становится понятно, чего он так испугался. Версия Екатерины Барабаш выглядит более правдоподобной. Если со времен начала 90-х эта семейка тесно связана с мафией, то свое спасение она видит только в победе мафии.
Версии Ивана и Барабаш очень хорошо стыкуются. Чего боятся прислужники и почему.
Никак Россия не может родить два непоротых поколения подряд. Опять ведь с начала начинать (
Начался цикл статей с филиппиками в адрес семьи (!!!??) Пиотровских. Задело всё-таки? А как же истинные демократы, которые называют россиян орками и свинособаками?Может они тоже к чистке готовятся?
Цитата из старого интервью, где про обывателей и культуру, вполне монтируется с новым интервью. Это взгляд с вершины иерархии — аристократической, культурной, административной — на тех, кто копошится внизу, включая выскочек при высоких чинах. Аристократ оказывается еще и имперец (в плохом смысле, потому что империя она про многоукладность и внутреннее разнообразие, а не про войны), что ж в этом удивительного. Аристократы служат государю, их высокий статус дается в обмен на готовность быть опорой престол-отечеству. Ни вывода, ни даже особого осуждения у меня здесь нет, просто имеем, что имеем.
В то время как весь цивилизованный мир живёт в покое, свободе и благосостоянии(+\-), трусливые и раболепные нелюди будут извиваться и позориться на потребу выжившему из ума полудурку, попутно одобряя очередную казнь или издевательство над просто смелым или порядочным человеком. Страна трусов и лжецов, страна подонков. Чем быстрее всё это кончится (и эта страна!), тем быстрее можно будет смыть со слова "русский" и "русское" всю эту кровь, алко-блевотину и стёршуюся позолоту путинского гламура.
И никто кроме самих русских не сможет избавить себя от этого позора.
(нужно действовать самим, не стоит во всём надеяться только на ВСУ..)
Т.е. предлагаете поступить с русскими как нацисты с евреями?
Вы, товарищ Жидкий, что-то не то прочли..
Уже есть много публикаций о том, что психологическая травма, пережитая родителями, влияет на детей. Страх, в котором жили люди в СССР, сказывается сегодня.
Но не надо верить всему тому, что люди говорят в испуге.
“Даже вполне лояльные, системные, занимающие важные посты люди начали бояться государства, с которым, как им прежде казалось, вполне научились уживаться”. А чего бояться человеку в 77 лет? Просто вся семья, начиная с папы Бориса, предпочитала быть в системе, а значит, в элите. Быть там поколение за поколением, ведь теперь сынок вышел на позиции многообещающие …
Креативное семейство Пиотровских слишком давно и прочно укоренилось во властной вертикали, чтобы питать иллюзии по поводу функционала этой конструкции. Выбор между бегством, борьбой и покорностью был осознанно сделан в пользу покорности, в расчете, что громкий «одобрямс» -часть нового имитационного ритуала, т.е. Левиафан все тот же сытый увалень в пиджачке от Гучи и с балалайкой ЛуиВитон. Однако ж очень вероятно, что боевые барабаны уже разбудили в нем зверя и вскоре этой балалайкой он начнёт крушить все до чего сумеет дотянуться, невзирая на любое сладкоголосое пение или соблазнительные танцы.
Да, сюжет очень даже актуальный. Хотя и не очень оптимистичный...