Владимир Путин и Маргарита Симоньян / kremlin.ru
Главным событием минувшей недели стал субботний подрыв Крымского моста — исполинского инженерного сооружения, щедро оплаченного российскими налогоплательщиками, и одного из символов имперских амбиций Владимира Путина. В результате взрыва фуры (из-за которого, по-видимому, загорелись топливные цистерны проходившего мимо железнодорожного состава) разрушенными оказались три пролета на одной из веток автомобильной части моста. При этом глава крымской администрации Сергей Аксенов вскоре заявил о частичном возобновлении движения, а общей тональностью сообщений государственных СМИ стали незначительность повреждений конструкции и реактивный характер принимаемых мер.
«В ближайшие часы должно быть восстановлено освещение моста, для того чтобы работы могли вестись круглосуточно в две смены с максимальной загрузкой, — отметил вице-премьер Марат Хуснуллин. — При этом обследование повреждений должно быть завершено в течение суток» / Крымский Минпром спешно решил ограничить продажу «товаров бакалейной группы» и топлива во избежание «искусственного ажиотажа», но так же быстро удалил свое сообщение. Власти заявили, что вводить ограничения не станут: «Никакого дефицита нет и не будет. Тем не менее, прокуратура будет тщательно следить за попытками спекуляций и уровнем цен. Такие моменты будут жестко пресекаться».
Сергей Аксенов / kremlin.ru
Официально ответственность за взрыв на себя никто не взял, хотя основной версией, подтверждаемой источниками The New York Times, The Washington Post и украинских СМИ в правоохранительных органах, является участие Службы безопасности Украины. Чуть позже об это прямо заявили российские власти, начиная с президента Путина («Авторы, исполнители, заказчики — спецслужбы Украины»). Событие обозначило новую степень уязвимости российского государства, исходная слабость которого заключается вовсе не в плохой охране критических объектов инфраструктуры, а в по-прежнему единоличном управлении огромной страной, агрессивно расширяющей свои границы. В этом смысле ослепленное огненной вспышкой общественное мнение в РФ могло бы спросить себя голосом главы RT Маргариты Симоньян:
«А в курсе ли наш главнокомандующий? Знает ли об этом Владимир Владимирович?»
(Вопрос был сформулирован на фоне каскада плохих новостей последних недель: «хаоса, [вызванного] частичной мобилизацией», событиями «в Лимане, Балаклее». Но ряд может быть дополнен и взрывом на Крымском мосту, поскольку никто в конечном счете не знает, как о нем «доложили» Путину, много ли и в каких подробностях он знает).
Владимир Путин и Маргарита Симоньян / kremlin.ru
Эту дерзкую цитату ведущей пропагандистки, извлеченную из телеэфира, приводит Bloomberg в опубликованном на неделе материале о санкционированной Кремлем критике российских военных. Симоньян задает по-своему интересный вопрос, но его следует расширить. Кто сказал, что информированность хозяина Кремля о происходящем должна существенно улучшить качество принимаемых им решений? The Washington Post опубликовала на неделе еще один интригующий материал о таинственном незнакомце из окружения Путина, который не боится говорить диктатору правду в лицо — в частности, о реальном положении на фронте, неэффективности управления боевыми действиями и ошибках, допущенных военным руководством. Допустим, это так, и связь президента с землей каким-то чудом (именно чудом, в которое мы не обязаны верить) восстановлена, но что дальше?
Система путинского госуправления традиционно зиждилась на трех китах: отрицательной селекции безвольных исполнителей на всех возможных уровнях иерархии, всепроникающей коррупции (вкупе с имманентной ее частью — очковтирательством) и централизации власти. Централизации, подчеркнем, по меркам XXI столетия просто невероятной. Нет нужды даже говорить о том, до какой степени такая модель руководства неадекватна условиям военного времени. «Знает ли об этом Владимир Владимирович?» В лучшем случае смутно догадывается, но ничего не меняет.
Власть в стране сконструирована таким образом, что даже при мощном взрыве на крупнейшей транспортной артерии профильные ответственные лица — министры чрезвычайных ситуаций и транспорта — не могут оказаться на месте прежде, чем не получат соответствующее указание от начальника. И этот начальник, как мы понимаем, не премьер-министр. Обратим внимание на формулировки информагентств, аккуратно скопированные с сайта Кремля: «По поручению главы государства министры Виталий Савельев и Александр Куренков выехали на место происшествия».
По поручению Путина также создана «правительственная комиссия для выяснения причин произошедшего и скорейшей ликвидации последствий». А еще в понедельник, 10 октября, у президента запланировано совещание с постоянными членами Совбеза. Повестка не разглашается, но это не мешает нам с легкостью представить, как контурно будет выглядеть очередное подобное мероприятие: глава государства заслушает доклады и начнет раздавать конкретные персональные поручения. По-другому Путин просто не умеет и, что важнее, его подчиненные — тоже. В свежих Хрониках госкапитализма:
