Антивоенный протест в Москве
Komsomolskaya Pravda / Global Look Press
Если посмотреть на цифры ВЦИОМа о «поддержке» войны, может создаться впечатление, что за войну в разы больше людей, чем против. Последние цифры ВЦИОМ (августовские, хотя раньше публиковали каждый месяц) — 70% за, 18% против. На самом деле всё совсем не так, и сейчас я вам на данных объясню, почему.
Начнем с социологических данных, о них мне говорить проще всего, это наша епархия. С февраля наш проект «Хроники» исследует отношение россиян к войне. За это время мы провели девять опросов и один раз наш партнер, компания Tazeros, провела анализ 2,73 млн постов в соцсетях.
Результаты наших исследований вы можете посмотреть на сайте. В твиттерском стиле — в треде с тредами. Обезличенный массив данных мы выкладываем на @github, можете все проверить сами. (Republic также публиковал материалы на основе данных опросов. — ред.).
Две главные проблемы опросов о войне:
- На прямые вопросы невозможно получить ответы, которые точно отразят распространенность мнений: люди боятся.
- Процент ответивших «я поддерживаю» включает в себя весь спектр — от тех, кто уже едет на фронт или реально готов туда поехать, до тех, кто врет, опасаясь преследования.
Итак, первая проблема — люди боятся. Я говорю это не для красного словца. Вот примеры того, что нам говорили респонденты в ходе опросов:
— Мужчина, 51 год, город: «Ну, вы же понимаете, что если я скажу нет, это будет… провокационный вопрос. Поэтому я вам, разумеется, скажу, что это специальная военная операция. Потому что любое другое мнение чревато уголовным наказанием, которое я нести не хочу».
— Женщина, 53 года, село: «Я не знаю, я вам отвечаю, а ко мне завтра приедут, и милиция заберет. [Объяснение интервьюера] Значит, меня не арестуют, да?».
Добросовестные исследователи не могут делать выводы, опираясь на отдельные примеры. Поэтому мы провели эксперимент. 922 респондентам на вопрос о поддержке мы озвучили варианты «да» и «нет». А другим 867 респондентам предложили уже три варианта — «да», «нет» и «не хочу отвечать».
Как вы думаете, что произошло?
Во втором случае количество «поддерживающих» упало с 70 до 63%. А количество «не поддерживающих» — с 14 до 7%. Гипотеза: когда в опросе предлагается «безопасный» нейтральный вариант, его выбирает часть тех, кто в первом случае выступал против войны, так как это безопаснее. Но его выбирает и часть тех, кто говорил, что он за войну, потому что на самом деле был против, просто боялся сказать об этом.
Вторая проблема: «поддерживающие» — это широкий спектр граждан от «еду на фронт добровольцем» до «вру, опасаясь репрессий».
То есть сам по себе этот показатель хорош для пропаганды и немного для отслеживания динамики, но он не дает понять реальную ситуацию.
Поэтому мы активно работали над сегментацией как «поддерживающих», так и «не поддерживающих». В первом приближении внутри «поддерживающих» есть три большие группы: «Болельщики», «Лоялисты» и «Ястребы».
- «Болельщики». От 25–30%. У них нет позиции, они присоединяются к мнимому большинству. Пример: человек говорит, что надо воевать до победы, но в то же время говорит, что приоритетом правительства должна быть не военная победа, а спасение экономики. В голове овсянка, сэр.
- «Лоялисты». До 25–36%. Это люди с какой-никакой позицией. Например, заявляют о готовности перечислять деньги на нужды армии. Или считают, что надо воевать до победы. И что война должна быть приоритетом правительства.
- «Яcтребы». 1–8%. Это радикальная фракция «лоялистов». Сюда входят люди, которые подписаны на военкоров, или в случае победы видят личное благо в победе над «нацистами», или заявляют о готовности жертвовать на нужды армии более 10% дохода.
Все три группы условны. Мы не знаем, кто из заявивших о готовности жертвовать деньги говорит так ради более мощного присоединения к большинству, а у кого правда душа болит и есть позиция. Не знаем мы, и сколько мертвых душ в телеграм-каналах военкоров.
Теперь противники войны. Их совсем не 18%, как заявляет ВЦИОМ. Сейчас «открытых» противников войны 17–18%. Верхний потолок — 32%. В реальности скорее всего больше, но сколько в точности — мы не знаем и доказать этого не можем. Поэтому будем использовать вилку 18–32%.
It's My City
Как мы получили эти цифры?
— 18% — те, кто не выражает поддержку войны и мобилизации, плюс поддержали бы решение вывести войска и начать переговоры, не достигнув целей «спецоперации».
— 32% — те, кто за то, чтобы прекратить войну как можно скорее, а не воевать до победы.
То есть, исходя из наших данных, сторонников войны с какой-никакой позицией — не больше 25–36%. Противников войны — не меньше 18–32%. Это уже не похоже на 70% за, 18% против. Тут скорее две сопоставимые группы, одной из которых нужно мужество для выражения позиции, другой — нет.
Теперь о косвенных признаках. Дисклеймер: научные данные здесь заканчиваются, начинаются мои оценочные суждения. Критически относиться к логике, методам и данным нужно всегда (даже когда речь идет о публикациях в научных изданиях). Но тут — вдвойне. Поэтому буду рад коррективам.
Я выделяю следующие косвенные признаки:
- Аудитория преимущественно провоенных/антивоенных негосударственных СМИ (большая часть аудитории госСМИ — «болельщики» и «лоялисты»).
- Волонтерство.
- Запись добровольцем в армию.
- Донаты.
- Митинги.
1. Аудитория СМИ
Я не эксперт в медиа, могу ошибаться. Если у кого-то есть профессиональная оценка — пожалуйста, напишите. И про-, и антивоенных источников множество. Как понять, сколько суммарно человек подписаны на про/анти — непонятно.
Если на пальцах, то расклад такой. Берем самые крупные телеграм-каналы. Провоенный: Readovka — 1,35 млн подписчиков. Антивоенный: Медуза — 1,29 млн подписчиков. У «Ридовки» в твиттере почти по нулям, у Медузы — 1,5 млн. То есть вполне может быть, что охват аудитории, потребляющей СМИ с активной про/антивоенной позицией, примерно одинаковый.
2. Запись добровольцем в армию
Здесь мы считаем и тех, кто идейный доброволец, и тех, кто пошел ради денег. И те и другие на деле помогают войне. Сколько людей пошли добровольцами в армию до мобилизации, неизвестно. «Коммерсантъ» писал про 40 подразделений численностью от 200 до 450 человек. Будем считать, что в среднем 325. Умножаем на 40, получаем 13 тысяч. Минобороны говорило про 70 тысяч добровольцев. Это очень приблизительная оценка, если у кого-то есть лучше — поделитесь.
3. Волонтерство
Тут посчитать тоже трудно. Антивоенные волонтеры помогают депортированным в РФ украинцам, проводят акции, агитируют в интернете, распространяют антивоенные листовки. Провоенные отправляют снаряжение и вооружение на фронт.
Например, в сетке Феминистского антивоенного сопротивления, по моим данным, тысячи волонтерок и волонтеров. Тех, кто отправляет снаряжение на фронт, вряд ли больше, потому что в Z-каналах (я их регулярно читаю и даже подписан на два) как о празднике рассказывают о каждом отправленном на фронт тепловизоре и партии тепловых пушек для обогрева мирных жителей.
То есть могу ошибаться, но по ощущениям только у ФАС волонтерок и волонтеров может быть не меньше, чем у всех провоенных вместе взятых. А кроме ФАС есть и другие (например, сотни тех, кто помогает депортированным в РФ украинцам), но их количество я оценить не могу.
It's My City
4. Донаты
Вот тут абсолютно несравнимые величины. Смотреть на % россиян, заявивших о готовности отдавать часть доходов на армию, смысла нет. Любой предприниматель знает разницу между количеством ответов «я куплю» в маркетинговом исследовании и количеством совершенных покупок.
Надо смотреть на реальные донаты. В 2021 году появилась инфа о якобе сливе базы тех, кто донатил Навальному. Если база верна, то только Навальному донатили 70 тысяч человек. Думаю, их с чистой совестью можно записать в противники войны. Это только по Навальному год назад.
Есть еще «ОВД-Инфо». В марте 2022 года было 24 149 пожертвований. Так как это данные за месяц, скорее всего, количество пожертвований по большей части совпадает с количеством жертвователей. За год за счет регулярных пожертвований накапливается большая разница, за месяц — вряд ли.
Есть еще Максим Кац. Сходу нашел отчет только за думскую кампанию 2021 года, там 4673 жертвователя. Едва ли это все жертвователи Каца, и едва ли пересечение с жертвователями Навального значительное (по понятным причинам).
После начала войны на то или иное антивоенное начали донатить даже те мои друзья, которые всегда сторонились политики, не донатили даже «ОВД-Инфо». Можно предположить, что количество людей антивоенных взглядов, которые жертвуют деньги, выросло.
Итого по самым скромным прикидкам (Навальный-2021 + Кац-ГД-2021 + 30% «ОВД-Инфо») — есть больше 80 тысяч людей антивоенных взглядов, которые донатят. Скорее всего, в реальности их в 3–10 раз больше за счет роста количества доноров и «хвоста» пожертвований неучтенным тут организациям и людям.
А что с пожертвованиями у провоенных граждан? Нормальных данных нет. Базы таких жертвователей в интернет не сливали, а отчитываться они не умеют или не хотят. У Романа Юнемана за 2020 год было 824 пожертвования (сколько индивидуальных доноров, не указано). Скорее всего, за 2021 год и после 24.02 количество его доноров сильно выросло. Насколько — мы не знаем, данных я не нашел (если нашли, пришлите). В Z-каналах нормальных отчетов о сборах я тоже не нашел, но судя по тому, как смакуют каждый отправленный спальный мешок, жертвователей не так уж и много.
Справедливости ради, иногда отправляют на фронт подержанные вседорожники, иногда даже по несколько штук. Но сколько тут небольших пожертвований, а сколько денег людей вроде Малофеева, одному Богу известно.
Komsomolskaya Pravda / Global Look Press
5. Митинги
Тут вообще несопоставимо. На антивоенных акциях под дубинки выходили сотни тысяч людей. По данным «ОВД-Инфо», только задержано было 19 347 протестующих. В реальности их было в несколько раз больше. Предполагаю, что задерживали примерно каждого десятого. Шутка из мема про «в Москве задержали всех человек» — не более чем шутка.
А что по провоенным митингам? После сдачи Херсона на митинги протеста против «предательства идеи русского мира» вышло приблизительно ноль человек. В Лужниках в марте Путин собрал по максимальным оценкам 200 тысяч человек. Как собирают людей на такие митинги, я как-то писал в твиттере: стадионы заполняются административно зависимыми людьми, в первую очередь сотрудниками компаний, менеджменту которых поступила команда отправить столько-то сотен людей на стадион. Думаю, идейных сторонников там была пара тысяч.
«Патриотический» митинг «Своих не бросаем» на Манежной площади по оценкам ГУВД г. Москвы собрал около 50 тысяч человек. Сколько там людей было добровольно, большой вопрос, но даже если все 50 тысяч, это в разы меньше, чем на антивоенных митингах.
Еще раз напоминаю, что за участие в митингах против войны есть риск быть задержанным, избитым, административно арестованным и даже осужденным по уголовной статье. За участие в официальных митингах за войну получишь бочку варенья и корзину печенья. И все равно антивоенных митингующих в разы больше.
Подведем итог:
— По аудитории СМИ, скорее всего, паритет (или около того);
— По добровольцам в армии понятный перевес у провоенных — у антивоенного актива такого явления вообще нет;
— По волонтерам «в тылу» перевес, скорее всего, у антивоенных;
— По донатам, скорее всего, многократный перевес у антивоенных;
— По митингам многократный перевес у антивоенных.
Если смотреть по совокупности социологических данных и оценок количества активных сторонников и противников войны, то получаются сопоставимые группы. Скорее всего, активных антивоенщиков даже больше. Соотношение 70 к 18% существует только в воспаленном воображении ВЦИОМа.
С учетом того, что холодильник начинает побеждать телевизор (мы выяснили это в новом исследовании, о котором я скоро расскажу), а самая крупная группа («болельщики») по природе присоединяется к победителям и воспринимаемому большинству, количество противников будет расти, сторонников — падать.
Мы уже не в меньшинстве, а скоро будем в большинстве. Кто придумает, как это использовать для изменения ситуации и сможет это видение воплотить в жизнь, возможно, спасет и Россию, и Украину. Возможно, это вы.
Если вы хотите, чтобы мы проводили новые исследования — донатьте. Это реальный, а не на словах, вклад в будущее России.
ТКС 5536 9139 2898 5825
BTC bc1qzcpnuhd0y54p5puqkmcnnf6wdtae46awfhcz6y
ETH 0xEED57709bE06929a16cF2A0E23774d49B28c0aBE
