«Киров принимает парад физкультурников»
Картина А.Н. Самохвалова
Владимир Путин поручил правительству до марта 2024 года подготовить предложения о проведении физкультурных парадов на Красной площади, которые регулярно устраивались при Сталине. С 1 сентября 2023 года в российские школы вернулась начальная военная подготовка, которую убрали из школьной программы в 90-е годы. А Госдума продолжает принимать репрессивные законы в отношении россиян, которые не поддерживают политику Кремля и выступают против войны. Все это заставляет исследователей говорить о возрождении советских методов управления страной — с жесткой идеологией, преследованием инакомыслящих, цензурой и милитаризацией общества. Фарида Курбангалеева поговорила с историком советской культуры Ильей Венявкиным о том, почему репрессивные практики находят отклик у массы россиян, почему люди снова с удовольствием пишут доносы и может ли путинская Россия рухнуть так же, как Советский Союз.
— Борис Акунин в ответ на заведенное на него уголовное дело заявил, что считает это «важной вехой». По его словам, «книг в России не запрещали с советских времен, писателей не обвиняли в терроризме со времен Большого террора». Это действительно шаг к возврату к худшим советским традициям, а Акунин и Быков — новые Пастернаки?
— В каком-то смысле да. Есть действительно сформировавшиеся в советское время традиции идеологических репрессий и контроля за инакомыслящими. Такие репрессии и сейчас входят в ближайший доступный репертуар действий властей. Я вполне допускаю, что количество писателей, чьи книги будут запрещены и изъяты из продажи, тоже будет расти. Если мы просто понаблюдаем, как менялась репрессивная российская политика, то увидим, что все идет по принципу «хвост надо резать по кускам». Сначала мягкий запрет, потом кого-то штрафуют, потом заводят уголовные дела. То есть уровень идеологической нетерпимости нарастает постепенно.
Но если мы это сравниваем с советским временем, то надо признать, что тогда был совершенно особый, мне кажется, достаточно уникальный для современного мира культ художественного слова и культ писателя. Писатели и представители художественной интеллигенции часто играли роль властителей дум, а литература брала на себя функцию создания политической альтернативы. Пастернак сталкивался с очень сильным давлением, но при этом многие читатели перепечатывали его стихи и роман и связывали с ним значительную часть своей идентичности. Условно говоря, жили «по Пастернаку». Сейчас слово писателя, к сожалению или к счастью, не имеет такого сокрушительного веса. И я не уверен, что у литературы в современной России сопоставимая роль.
Историк Илья Венявкин
Предоставлено Ильей Венявкиным
— Если проводить аналогию с советской эпохой, в какой ее точке мы сейчас находимся? Одни говорят, что современность похожа на застойные времена брежневские, другие — что наступил сталинизм. Допустимы ли вообще такие параллели?
— Если мы посмотрим на элиты, которые сейчас управляют страной, они во многом наследуют уже сложившейся советской системе и имеют ее в качестве референса. Мединский, который пишет единый учебник по истории, сам учился по какому-то «единому» учебнику. То есть в значительной мере он просто отсылает к советской практике.
Но мне кажется, что прямые сравнения с советским временем сейчас не имеют смысла. Советская эпоха с ее динамикой не применима к тому, что происходит в современной России, потому что советский проект начинался как революционное перестроение мира. Потом эта идея в каком-то смысле «остывала» и трансформировалась. А сейчас динамика совсем другая, и мы наблюдаем странный гибрид, какого раньше не было. По сути, за последние 10 лет на наших глазах в России появилась новая государственная идеология, которая сейчас звучит из каждого утюга, и мы сейчас находимся в точке нарастания этой идеологизации.
— Как бы вы ее охарактеризовали?
— Недавно я разговаривал с исследователем Михаилом Сусловым, который называет эту идеологию «путинизмом». В целом мне очень близко то, что он говорит. Это идеология необычная, новая. Это смесь консерватизма, популизма и веры в то, что у России — свой особый путь и ценности, которые объединяют общество. Такой идеологической трансформации точно не было во время застоя.
Более того, Россия сейчас ведет идеологическую войну. Война в Украине не похожа на войну в Афганистане, потому что война в Афганистане не находилась в центре внимания общества и не представлялась как сакральная война против Запада. А сейчас тысячи жителей России гибнут именно за идею. Они не просто захватывают территорию или проводят «миротворческую операцию», они сражаются с экзистенциальным врагом. Это напоминает время после окончания Второй мировой войны, когда началась холодная война и стало декларироваться, что есть абсолютное зло, с которым сражается Советский Союз.
То есть если сравнивать наше время с Советским Союзом, то идеологическая накачка происходит как в 1930-е. А уровень преследования политических оппонентов, скорее, напоминает тот, что был в начале 1980-х. Элементы из советского прошлого узнаются, но складываются в совершенно новую картину. И отличий от советской идеологии у нее много.
Сейчас нет универсальной веры в прогресс человечества, которая была в Советском Союзе. Да и самого прогресса нет. В России нет командной экономики, и вряд ли она будет. При этом советский проект во многом был интеллектуализированным. Интеллектуалы играли в нем особую роль, и если вы были сотрудником НИИ или писателем, у вас был доступ к целому ряду привилегий. А в современной России ничего похожего нету. Если вы писатель или научный работник, вы, скорее всего, не входите в элиту.
