соцсети
«Когда умирает тиран, кончается его власть, а когда умирает праведник, его власть только начинается». Слова датского теолога и философа Сёрена Кьеркегора вспоминаются, когда видишь поток людей на похоронах Алексея Навального в Марьино. Как шутили в бывшем твиттере, «опять никто не пришел». «Не пришли» тысячи людей, всех возрастов, достатка, мужчины и женщины, некоторые с детьми, и подростки, и люди, приехавшие из разных городов. Приехал из Екатеринбурга Ройзман, а в Перми с поезда сняли семерых и задержали. А скольким еще пытались помешать? Люди пришли вопреки лютой кампании запугивания, вопреки трусливому шантажу и дезинформации, буквально прощаясь с друзьями в соцсетях, поехали в дальний район Москвы (где Навальный жил много лет, где и был похоронен), выстроились в по меньшей мере полуторакилометровую очередь, и журналисты сбились с ног, пытаясь пересчитать всех в этом потоке к церкви, на мосту к кладбищу, вокруг церкви и около кладбища.
Эти похороны сами по себе — историческое событие, достойное великого человека, которого сегодня хоронила Россия и весь мир. В толпе были видны иностранные послы, в основном «недружественных» (не России, а Путину) стран, и чуть ли не вся мировая пресса, отчаянно передававшая «картинку» вопреки мощным ФСБ-шным глушилкам, пытавшимся «положить» связь во всем районе. Школьников соседней школы заперли прямо в школе и строго-настрого запретили идти на прощание, так люди из-за забора слышали какое-то детское скандирование из открытого окна. Для тех, кто не смог приехать, сделали счетчик «Зажги свечу», он в первые же минуты дошел до 700 000 и почему-то обнулился, и потом обнулялся еще несколько раз — не сомневаюсь, что за время прощания люди зажгли уж точно больше миллиона свечей.
Из всех слов, которые сегодня говорились, мне запомнилось несколько. Адвокат Илья Новиков говорил, что Алексей погиб на войне, и это лишь одна из сотен тысяч жертв убийцы-Путина. И что возвращение Навального было отчаянной попыткой помешать тому ходу событий, который привел к этой страшной войне. А актриса Яна Троянова сказала, что уже пережила это горе, и сегодня улыбается — у Путина, мол, не пройдет номер загнать ее в пучину уныния. Виктор Шендерович сказал, что сегодняшние похороны — народная социология: «Когда убийца Алексея Навального наконец околеет, мы посмотрим, сколько тысяч россиян придут с ним проститься. Сверим числительные».
Очередь у храма, где будут отпевать Алексея Навального
Фото: соцсети
«Его со временем канонизируют. Оснований у него — как у страстотерпца, как замученного, гораздо больше, чем у Николая II. Навальный не посылал людей на смерть, Навальный не тратил народные деньги, Навальный заступался за людей. И поэтому, я думаю, так оно и будет», — считает Евгений Ройзман. Но с ним заочно не согласился протоиерей Андрей Кордочкин, считающий, что после похорон Навального «в России появилась могила номер один», но «всё-таки есть некоторая опасность. Один оппозиционный политик спрашивал меня, насколько возможно инициировать канонизацию Алексея Навального, как святого во Вселенском патриархате. Мой ответ был простым. Я слишком много времени и усилий положил на то, чтобы противостоять гражданской политической религии, которая сейчас создается совместно властью и церковью, для того, чтобы создавать параллельную ей политическую религию со стороны оппозиции. Мне кажется, что здесь есть определенная опасность».
Но вернемся к гигантской очереди — которая и до, и после отпевания и похорон (по команде сверху стремительных и по самой низшей категории, как говорят знатоки ритуала) — не молчала уныло, а регулярно скандировала «Не простим!», «Нет войне», и другие совсем не безобидные вещи, заглушая ментовские рупоры «немешайтепроходуграждан».
Вот эти очереди — это какая-то новая фаза сопротивления, которое всепропальщикам уже казалось умершим и зацементированным. Очереди «за Надеждина» (которые, конечно же были не за Надеждина, а за надежду) — а сегодня сам Надеждин стоял в очереди.
Стихийные мемориалы после гибели Навального. Подсчитано, что за эти дни на улицах и площадях России создавались 450 стихийных мемориалов в 211 городах, — цветы, фотографии, свечи — их уничтожают, а они возрождаются. И конечно, последняя политическая акция, которую придумал Максим Резник, и которую напоследок успел поддержать Навальный (а вслед за ним очень многие) — устроить очереди к избирательным участкам в полдень 17 марта, и даже не обязательно заходить внутрь, но чтобы опять напомнить себе и миру, что в путинском железобетоне есть трещины. А если заходить — написать на бюллетене «Алексей Навальный». Это он, несомненно, политик номер один уже и после смерти, а вовсе не кремлевский «кровавый мафиози», как совсем не метафорически определила Путина Юлия Навальная, под овацию выступая в Европарламенте.
Юлия Навальная выступает на заседании Европейского парламента в Страсбурге, 28 февраля 2024 года
Philipp von Ditfurth/dpa/ Global Look Press
Юлия не смогла похоронить мужа. Это один из элементов изощренной пытки, которую устроил всей семье Навальных кровавый мафиози. Но Юлия нашла огромное мужество встать на место мужа, и похоже, мир её уже признал в качестве голоса другой, настоящей России, а не бюрократически-ядерного симулякра, который изображает, по ее же словам «организованная преступная группировка», с которой мировое сообщество и должно обращаться соответственно, а не как с политиками. После гибели Навального совершенно точно начинается какая-то новая неведомая эпоха, хотя только профессор Соловей может знать, чем это всё обернется. Но сегодняшние похороны подтвердили — сегодня существуют две России.
Одна разговаривает ртом Пескова («Кремлю нечего сказать родственникам Навального»), как бы иллюстрируя, что Кремль — это не люди, а натурально груда кирпичей, которые и не должны говорить по-человечески. А с Ямала доносится бормотание общественной наблюдательной комиссии, проверявшей колонию в Харпе: «Результаты — особо ничем не отличающиеся от предыдущих. Проверили условия, дали рекомендации. Существенных нарушений не было». И конечно же, тема гибели Навального во время проверки не поднималась. Рядовое же событие, обычное для этих мест.
Прощание с Алексеем Навальным. Москва, Марьино, 1 марта 2024 года
соцсети
Другая Россия — избитая, посаженная, рассеянная по миру, униженная, с кляпом и глиной во рту. Но как многие сегодня отмечали, всё еще имеющая шанс. И этот шанс — те люди, которые сегодня скорбят по Алексею Навальному. А сколько миллионов их — никакой Левада сегодня не подсчитает.
Когда гроб опускали в могилу, звучала музыка из любимого фильма Навального «Терминатор-2» — тема, звучащая, когда очеловечившийся робот гибнет, чтобы спасти мир. А еще звучала мелодия песни My Way, более всего известная в исполнении Фрэнка Синатры:
Regrets, I've had a few
But then again, too few to mention
I did what I had to do
And saw it through without exemption
I planned each chartered course
Each careful step along the byway
But more, much more than this
I did it my way
