Россия и ее светлое иранское будущее. Сколько времени в запасе есть у нынешнего режима, прежде чем рухнуть?

Иранская национальная валюта установила исторический рекорд: ее курс упал до 1 миллиона реалов за один американский доллар. Причина? Как всегда в последнее время — Трамп: он дал Ирану два месяца на заключение новой «ядерной сделки» и в письме высшему руководству Ирана, верховному лидеру аятолле Али Хаменеи, предупредил, что проблему ядерной программы Ирана можно решить либо путем переговоров, либо военным путем. Происходит всё это через 40 лет после введения западных экономических санкций против Ирана. А сколько времени на то, чтобы оказаться в такой точке, потребуется России?

Прежде всего, хотелось бы отметить, что Трамп, конечно, способствовал нынешнему падению иранской валюты, но достигнуть столь впечатляющего антирекорда невозможно было бы без огромной эмиссии ЦБ Ирана. И действительно, денежная масса (M2) в Иране с 2008 по 2022 год выросла в 42 раза (в России за аналогичный период — в 7 раз). Да и как не вырасти, если инфляция остается близкой к 40%, доступ импорта в страну затруднен, а экспорт зависит, прежде всего, от милости Китая, который, в свою очередь, покупает или нет иранскую нефть (главная статья экспорта) в зависимости от своих отношений с США?

При этом нельзя сказать, что страна совсем уж беспомощна в экономическом плане. В Иране сильное сельское хозяйство (13% объема ВВП), развит малый бизнес (сектор услуг занимает 46%), неплохо с промышленностью (24%). Хорошо развита инженерная мысль: это доказывается не только тем, что даже в условиях 40 лет санкций Иран продолжает свою ядерную программу, но и тем, что первыми боевыми дронами в России были иранские «шахеды». Даже в импортозамещении есть видимые успехи: от создания собственных автомобилей на базе ушедших из страны западных автоконцернов до создания собственного сильного нефтехимического комплекса, помогающего в условиях тотального запрета на экспорт сырой нефти.

Правительство стимулирует строительство: есть план строить по миллиону домов в год. Практически побеждена бедность, хотя неравенство растет (коэффициент Джинни — 40,6 против Российского, тоже высокого, в 36). И даже с финансовыми санкциями, которые в Иране пожестче российских, страна справляется: тут и криптовалюта, и традиционная система «хвала», где честность гарантируется исламом, и бартер, и использование национальных валют. В общем, «так похоже на Россию, только это не Россия». И хотя Иран не ведет сейчас войну (а ведь была и затяжная война с Ираком), но немалые деньги тратит на поддержку своих прокси на Ближнем Востоке.

И если спросить, когда иранская экономика рухнет, то честным ответом будет — никогда. Но это еще не вся правда.