Чтобы искоренить патентных троллей, суды должны начать применять норму о злоупотреблении правом и принцип соразмерности. «Сосуд в поперечном сечении имеет границы наружной и внутренней стороны. По крайней мере, на границе наружной и/или внутренней стороны часть линии границы, по крайней мере, одного из поперечных сечений выполнена в виде фрагмента или комбинации фрагментов косого конического сечения прямого кругового конуса». Догадались, о чем идет речь? Так описывалась в одной из патентных заявок обычная бутылка. Патентовать самые очевидные вещи в России приходится, чтобы обезопасить себя от патентных троллей, происки которых стали у нас разновидностью рейдерских захватов и передела собственности. Само понятие патентных троллей появилось в Америке в начале 90-х годов. Компании, скупающие патенты за бесценок, например у компаний, находящихся на грани банкротства, а затем шантажирующие крупные корпорации угрозой исков о нарушении прав на патенты, сначала называли патентными вымогателями. Но после ряда дел о защите чести и деловой репутации СМИ отказались от этого слова и стали говорить о троллях – в таком облике были представлены эти «участники рынка» в учебном фильме американского патентного ведомства. В отличие от профессиональных венчурных инвесторов, тролли не имеют возможности, да и не намерены патенты эксплуатировать. В США суды научились разбираться с делами, которые инициируют патентные тролли, и ласково к ним не относятся. В России это явление неновое, но наша правовая система создает немало возможностей для вольготной жизни троллей. У нас можно получать патенты на изобретения и на полезные модели. В первом случае нужно доказать новизну, так называемый изобретательский уровень, промышленную применимость изобретения. Полезные модели никакой экспертизы по существу реально не проходят, это заявительская, декларативная форма правовой охраны, но получаемые патенты имеют такую же силу, как патенты на изобретения. Еще в СССР существовали рационализаторские предложения. Но полезная модель принципиально отличается от «рацух», она была придумана, чтобы стимулировать малый и средний бизнес на инновационную деятельность. Хотели, конечно, как лучше. Но именно с полезными моделями связан настоящий разгул патентного пиратства в России. Пожалуй, сама громкая история последнего времени – претензии «академика» Олега Тихоненко, получившего полезную модель на усовершенствованную конструкцию амортизаторов, которая используется большинством иностранных производителей, и требовавшего от них десятки миллионов долларов. К счастью, недавно Палата по патентным спорам аннулировала его заявку. Поскольку угроза оказаться жертвой троллей абсолютна реальна, все свелось к тому, что мы и другие солидные юридические фирмы стали в порядке активной самозащиты получать для клиентов патенты на полезную модель на все подряд. Как-то мы запатентовали для клиента палочку для конфеты «Чупа-Чупс». Иностранным компаниям мы советуем проводить патентные поиски, потому что те вещи, которые никому и в голову не придет патентовать в других странах мира, в России могут оказаться вне закона. Порой доходит до абсурда. Пару лет назад к нам пришли представители одной государственной структуры, искавшие сотрудничества с нами в деле шантажа крупных иностранных компаний. Они хотели заставить наших клиентов – это практически все работающие в России ведущие компании из сферы информационных технологий – заключить с ними лицензионные соглашения на некие сомнительные изобретения российских гениев научно-технической мысли, права которых якобы были ущемлены. Мы, естественно, отказались им помогать. Не знаю, чем закончилась эта история, но, уверен, ни один приличный патентный поверенный не согласился бы с ними работать В последнее время Роспатент своим волевым решением ввел более жесткую внутреннюю проверку полезных моделей. Но этого, конечно, недостаточно. Чтобы поменять ситуацию на законодательном уровне, достаточно ввести поправки в четвертую часть Гражданского кодекса, указав, что реализовывать право на полезную модель можно только предварительно пройдя в том же Роспатенте экспертизу модели на соответствие требованиям патентного законодательств. Не формальную экспертизу, а по существу. Опасность российских троллей еще и в том, что в отличие от их американских собратьев, обращающихся в суд с гражданскими исками, наши подают заявление о возбуждении уголовных дел в отношении менеджмента компании, и здесь зачастую не обходится без коррупции. В течение многих лет руководитель представительства одной английской фирмы ходил под подпиской о невыезде, потому что некие российские умельцы получили полезную модель на «подвесные полы», которые много лет выпускает его компания, и обвинили менеджмент в незаконном использовании этой технологии. Как тень отца Гамлета, этот несчастный посещал все конференции по интеллектуальной собственности и рассказывал о своих злоключениях. Чтобы обезопасить бизнес от троллей, необходимо постановление Высшего Арбитражного Суда по какому-то конкретному делу или обобщение практики. В похожих делах ВАС пока занимает позицию, что пока правовая охрана существует, правообладатель может отстаивать свои права любым законным способом. Судам имеет смысл посмотреть на эти дела с точки зрения нормы о злоупотреблении правом и соразмерности того, что хочет получит правообладатель, и усилий, которые он приложил к тому, чтобы патент получить. Американские суды в делах о патентных троллях руководствуются именно критерием соразмерности. Такой подход позволит, с одной стороны, защититься от притязаний мошенников, а с другой стороны, будет гарантировать защиту интересов компаний, инвестирующих в инновационные разработки.
