Русский язык, безусловно, нуждается в защите. В неусыпной и повседневной. К этой мысли я пришел после звонка с радио. Меня попросили дать комментарий. Дело в том, что я периодически комментирую – в основном, конечно, бедственное положение русского языка. (Замечу, что востребованность лингвиста в тяжелую для русского языка годину возросла). Иногда сам повод для комментария бывает столь удивителен, что самому странно такое комментировать. Так бы и произнес классическое «no comments», но нельзя, не положено. Вот и в этот раз то же самое. Как, спрашивают, вы относитесь к защите русского языка? Отрицательно, говорю. В слове «защита» мне мерещится какая-то угроза. А значит, враг. Это пугает. Поэтому я предпочитаю слово «поддержка». А тут, говорят, как раз враг и имеется. Руководство аэропорта «Шереметьево» постановило называть свои терминалы латинскими буквами. А по мнению политиков, точнее, депутатов Государственной думы, это нарушает право российских граждан знать только русский язык. Тут я, честно скажу, приуныл. Во-первых, я никогда не знал, что у меня лично – и у всех российских граждан – есть такое право. Сколько бы мучений избежал я, а потом и мои дети, знай мы все об этом чудесном праве. Ведь можно было бы не учить иностранный язык в школе. Не ходить к репетиторам. Не сдавать вступительные экзамены в университет, в аспирантуру – пусть так принимают, раз у меня есть такое право. Во-вторых, знание латинских букв и знание иностранного языка мне всегда казались – как бы это помягче сказать – немного разными знаниями. В-третьих, как же, подумал я, депутаты хорошо думают о своем народе и как же они о нем заботятся. В смысле, что он три латинские буквы запомнить не способен, и потому эти три латинские буквы нарушают его основные конституционные права. В общем, почувствовал я свою профессиональную некомпетентность и откомментировал новость как-то вяло, без искорки, без задора, без огонька. Мол, проблема кажется мне надуманной, и не такие трудности русский народ преодолевал и продолжает преодолевать. Поговорил я с радио, но остался внутренне не удовлетворен. А потому переместился на кухню к жене, где и поделился с ней наболевшим. А она, неожиданно для меня, идею защиты русского языка поддержала и потребовала в рамках этой же своевременной кампании немедленно переименовать все существующие витамины: A, B, C, D – ну, и так далее вплоть до мультивитаминов. Кроме того, один из терминалов она предложила назвать терминалом Ы – по аналогии с селезенкой одноименного вепря. Но эта аллюзия едва ли будет понятна тем, кто не читал Стругацких. Зато «операция «Ы» навсегда останется в памяти русского народа. Тут мы заспорили. Мне казалось более удачным и патриотичным назвать терминал буквой Ё, то есть провести своего рода ёфикацию терминала. А заодно остальные терминалы называть буквами П, Р, С, Т или, на худой конец, К, Л, М, Н. Так, чтобы быстрое перечисление всех терминалов (как то: ёпрст или ёклмн) было привычно для русского артикуляционного аппарата, мелодично для русского уха и вызывало приятные ассоциации. После короткого, но энергичного разговора с женой я решил посмотреть новости в интернете, чтобы глубже проникнуть в замысел депутатов. Выяснилось, что 14 апреля депутаты Государственной думы проведут голосование по парламентскому запросу «О замене цифровых обозначений пассажирских терминалов международного аэропорта Шереметьево» в адрес вице-премьера Сергея Иванова. Запрос инициировали представители трех фракций: «Единой России», КПРФ и «Справедливой России». Оказалось, что в конце прошлого года администрация «Шереметьево» ввела латинские буквы в наименования терминалов («Шереметьево-2» стало терминалом F, «Шереметьево-3» превратилось в терминал D, а вскоре планируется превратить «Шереметьево-1» в терминал В). Депутаты считают, что это создает неудобства для российских пассажиров. На что администрация «Шереметьево» отвечает, что это удобно для иностранных гостей. В этой, на первый взгляд, простой истории мне лично непонятно почти все. Ведь, как выяснилось из новостей, наш семейный спор по поводу терминалов Ы и Ё был совершенно неуместен. Депутаты выступили в защиту цифр, а не русского языка в целом, видимо, полагая, что русский народ значительно успешней занимался в школе арифметикой, чем иностранным языком. Этот тезис, конечно, не столь очевиден, но, по крайней мере, укрепляет позицию депутатов в споре с администрацией «Шереметьево». Ведь, в отличие от русских букв, арабские цифры известны во всем мире и использование их в названии не причиняет неудобств иностранным гостям. Можно, правда, рассуждать, что буквы и англичанин, и немец, и швед произносят одинаково, а цифры – по-разному. И, следовательно, итальянцу, к примеру, будет проще объяснить таксисту, что ему надо попасть к терминалу «ЭФ», чем к терминалу «ДУО». Однако, никто не будет отрицать, что достаточно показать таксисту один, два или три пальца – и языковая проблема будет решена. Кроме того, позиции «Шереметьево» слегка пошатнул в моих глазах и причудливый выбор латинских букв. Более естественным при названии трех терминалов аэропорта было бы использование первых трех букв латинского алфавита. То есть позиция администрации «Шереметьево» оказалась весьма загадочной. С другой стороны, реакция депутатов кажется все-таки несколько несоразмерной. Ну зачем же делать из такой ерунды целое патриотическое событие? Зачем вступать в борьбу за странное право российских граждан не знать иностранных языков? Или даже более всеобъемлющее право: не знать латинского алфавита? Неужели в этом и заключается защита русского языка? Конечно, защищать русский язык от мнимых напастей можно долго, успешно и победоносно. А я как лингвист не останусь без работы: всегда найдется, что прокомментировать. В общем, извините за иронию, но ведь если говорить серьезно, то пришлось бы ограничиться сакраментальным «no comments». Или, может быть, корректнее «ноу комментс»?