Дворцовая тетрадь 2009 года

о президентском кадровом резерве:
Думаю, что это система рекомендаций. Кто-то должен рекомендовать человека, чтобы он попал в этот список. Не может же человек просто с улицы прийти и сказать: хочу попасть в список. Теоретически это, наверное, возможно, но практически, думаю, шансов у него нет.
Думаю, что там определенный аппаратный баланс. Скажем, что касается Абельцева, Жириновский сейчас обижен после октябрьских выборов, когда его люди из залов выходили. Скандалы были. Соответственно, он получил некоторую компенсацию. Поэтому в списке оказался господин Абельцев, столь экзотичный, скандальный депутат, который и матерится, и с Шендеровичем судится. Это старый верный соратник Жириновского. Наверное, решили, что давайте привлечем людей из ЛДПР, чтобы Жириновский получил такую минимальную компенсацию, скорее, психологическую.
Жириновский получил символическую компенсацию, но и список, в общем-то, символичный. Не думаю, что это будет руководством к действию при осуществлении кадровой политики. Это попытка мониторинга того, кто у нас есть в числе тех людей, которые могли бы теоретически рассчитывать на выдвижение.
Была идея сделать более прозрачными механизмы кадровой политики, механизмы выдвижения кандидатов. Соответственно, давайте сделаем большой список. Сделали первую сотню (а анонсировали тысячу), отбирали очень тщательно, насколько я понимаю, на предмет представительности, сбалансированности, репутации. Первая сотня произвела большое впечатление. Дальше возник вопрос, что остальные 900 надо набрать, стали смотреть, где их можно найти. Думаю, что пошли по стандартному пути: пути рекомендаций. Потому что, а какой еще путь здесь можно было найти? Проводить общероссийский конкурс теоретически можно было. Практически – сложная система и масса разочарований: пошел бы большой поток людей, и очень мало кто из них оказался бы включен в этот список. Они просто не прошли бы по критериям. Критериями, я думаю, были бы управленческий или политический опыт, по этим критериям Абельцев подходит, Хинштейн подходит.
Кого-то рекомендовала «Единая Россия». Если рекомендовали Абельцева, то чем Хинштейн хуже Абельцева? Думаю, что там было много компромиссов, но их цена невелика. Потому что те люди, которые туда попали, первая сотня: Акимов, который сейчас является вице-губернатором Калужской области, которого сейчас номинируют на пост губернатора Курской области. Не исключаю, что мог он попасть в поле зрение как раз при подготовке этого списка, потому что до этого его фигура на федеральном уровне была мало известна.
Большинство из тех, кто получил новые назначения – [люди] в первой сотне – они получили не потому, что они в сотне, а потому, что они были естественными кандидатами на продвижение. Андреев, который рос, Ракова, которая стала замминистра. То же самое касается нынешнего списка, расширенного. Там есть люди, которые были очевидными кандидатами на повышение. Любимов, например, который стал заместителем министра юстиции, – человек из команды Медведева. Толоко, который стал главой администрации Твери, – он долгое время был заместителем губернатора и был одной из ключевых фигур команды. И то, что он получил должность тоже никого не удивило. Думаю, что большинство тех, кто уже получил назначения, это не из-за того, что они в числе пятисот. Хотя, не исключаю какие-то кадровые открытия.
Элемент пиара, конечно, в этом есть, потому что Медведев хотел выступить в качестве человека, у которого молодая, современная, сильная команда. Другое дело, что здесь попались такие люди, как Абельцев. Думаю, что имиджевых плюсов ему явно не прибавят. Но это уже аппаратные данные.
Не думаю, что те, кто попал в этот список, будут иметь какие-то привилегии. Список достаточно широкий, туда включена значительная часть молодых депутатов Думы, «Единой России». То же касается и управленцев, работающих в частном секторе, менеджерского звена. Скорее всего, они также рекомендованы своими же руководителями, собственниками. Вряд ли для этих собственников было это неожиданностью, что их человек оказался в списке. Скорее всего, они тоже прошли этап рекомендаций и согласований.
Наибольший плюс из этого могут вынести в имиджевом плане регионалы, потому что от региона 1 – 2 человека в списке. Для региона это значит, что обратили внимание. Это плюсы неэлекторального характера. В большинстве случаев никто не собирается на службу, речь идет именно об их положении в региональной элите соответствующего региона.

о президентском кадровом резерве:
Я думаю, что составление этого списка – это иллюстрация того, что в условиях, когда нет публичной политики, а необходимость так или иначе кадровые проблемы решать существует, Кремль пытается найти какие-то сложные и не очень работающие варианты решения проблемы. Кремлю нужно как-то возместить отсутствие тех же самых выборов, на которых, с одной стороны, появляются совсем новые политики, а с другой стороны, учатся и выходят в большую политику люди, которые уже как-то себя зарекомендовали.
Эта мера не может быть эффективной, потому что она не решает проблему системно. Но она способствует тому, чтобы общими усилиями оглядеть пространство и увидеть тех, кто, в принципе, мог бы быть использован для кадровых назначений. Сам факт, что Кремль осознает эту проблему и пытается каким-то образом ее решить, – это уже позитивно. Позитивно и то, что внимание к этому привлечено на самых разных уровнях – и исполнительной, и представительной власти, да и общественное внимание. Хорошо, что возникают какие-то новые имена и фигуры.
Однако совершенно не факт, что кто-то из этого списка начнет сейчас активно двигаться вперед. В феврале 2009 года была опубликована первая сотня кадрового резерва. После ее опубликования три человека оттуда оказались так или иначе назначенными на новые должности. Но если посмотреть на эту сотню сейчас, то мы увидим, что эти трое так и остаются единственными, сделавшими серьезный кадровый шаг. Остальные продолжают быть в резерве.
Впрочем, здесь важно понимать, что тот факт, что того или иного человека включают в этот список, означает, что с этими людьми Кремль будет дальше работать, будет их чему-то учить, к чему-то готовить, это значит, что когда-нибудь они будут востребованы. Думаю, с этими пятьюстами ситуация такая же: вероятность для любого из них получить назначение, безусловно, есть, но она была бы и в случае, если бы их в этот список не включали. Теперь человек может размахивать этим списком и говорить: «Смотрите, меня в Кремле признали перспективным!» Но само по себе это ничего не дает. Их продвижение не будет означать, что работает список: их туда включили именно потому, что у них есть перспективы.
Конкретный механизм включения в кадровый резерв ясен не до конца. По поводу сотни [руководитель администрации президента Сергей] Нарышкин подробно рассказывал, что они нашли двести экспертов, каждый составил свой список, списки свели и получили сотню перспективных людей. По поводу «списка 500» смутно сказано о том, что политические партии (поэтому от ЛДПР в списке целый ряд кандидатов), управленческие структуры, включая региональные администрации, подавали своих кандидатов. И, якобы, привлекательными Кремлю казались те люди, чье имя встречалось больше, чем в одном списке.
Но очевидно здесь, что сам по себе факт запрашивания каких-то конкретных экспертов, конкретных структур, уже накладывает определенные ограничения и определяет результат. С другой стороны, запрашивая губернатора о наиболее перспективных молодых политиках его региона, мы, скорее, получим не самых реально перспективных, а тех людей, которых губернатору не жалко или которых он бы хотел сплавить из региона. Так что сомнения вызывает и подбор экспертов (структур и ведомств), и критерии, которыми они руководствуются, называя то или иное имя. Какие конкретно структуры были запрошены, можно лишь косвенно судить по получившимся спискам, официально, думаю, это так и не станет известно.
Судить о будущей государственной политике по представленным в списке именам, конечно, нельзя. Даже если представить себе, что будет выбрано 50 человек из этих 500, а я не думаю, что в ближайшие год-два будет назначено больше, – это могут оказаться и 50 очень консервативных людей, и 50 относительно либеральных. В наших условиях, я хочу это подчеркнуть, важно не то, как выглядит один конкретный человек персонально, а то, в какую систему он попадает. Система сейчас устроена так, что можно назначить туда Дворковича, а можно Примакова. И тот, и другой попадут в очень жесткую конструкцию, где их возможность что-то определять будет очень и очень ограничена.

о президентском кадровом резерве:
Один олигарх мне рассказывал о том, как он попал в первую сотню. Ему прислали письмо по факсу из администрации президента с вопросом о том, не был бы он согласен войти в первую кадровую сотню президента, которая станет ближайшим кадровым резервом для заполнения должностей власти. Он очень сильно напрягся, поскольку он практикующий олигарх и на госслужбу идти не хочет. Он некоторое время подумал и сформулировал мотивированный отказ: я тут бизнесом занимаюсь и считаю это своим делом, в связи с этим не намерен быть чиновником и, скорее всего, откажусь. И отправил письмо по требуемому адресу. Потом он получил второе письмо с поздравлением, что он вошел в список.
Обязательств это, скорее всего, не влечет, но им надо брендировать приличными фамилиями эти списки, чтобы некоторые приличные фамилии демонстрировали некоторый вектор того, что этот кадровый резерв олицетворяет. Приличного материала в первой сотне – хорошо, если 10%. Все остальное, мягко говоря, без неожиданностей. Цель присутствия прикольных хороших людей – чтобы они поднимали статус этой затеи. А поскольку реальный кадровый резерв, кадровое поле, которое реально видит наша бюрократия, – оно дико убогое, то в списке и появляются люди из ЛДПР.