В мире существует множество локальных экономических систем – сообществ, в рамках которых люди создают свою собственную маленькую экономику. Slon уже писал о локальных валютах, а телеканал «Дождь» выпустил о местных валютах небольшой телесюжет. Экономист Максим Митусов прочитал в Cloudwatcher лекцию «Локальные экономики в России». Slon публикует сокращенную версию этой лекции.

Мой опыт показывает, что люди, с одной стороны, декларируют, что хотят денег, материальных благ, квартир, машин и прочего материального, а с другой стороны, достигая всего этого, не находят счастья. Хочется разобраться, чего же люди на самом деле хотят, чем они меряют свое счастье, свое благополучие. Последние два года я занимался изучением того, как люди, отказываясь от денег, строят свое счастливое настоящее и будущее, строят мир вокруг себя.

Договоримся – и будем друг на друга работать

На данный момент в мире порядка четырех тысяч локальных экономических систем – когда люди в своем маленьком социуме создают свою маленькую экономику. Для того, чтобы понять, что такое экономика, важно разобраться с самим этим словом – на него навешано слишком много ярлыков. Аристотель писал, что есть экономика, и это наука об удовлетворении естественных потребностей. А еще есть хрематистика – наука об обогащении, когда во главу угла ставится не удовлетворение насущных потребностей, а получение прибыли. Это очень близкие понятия, они стоят рядом, но это кардинально разные вещи. На мой взгляд, в глобальном мире у нас преобладает хрематистика, все гонятся за золотым тельцом, за финансовым результатом, хотя фактически нам нужно гораздо меньше, чем декларируется.

Что же в моем понимании есть экономика. Здесь сейчас присутствуют десять человек. Ну, двадцать-тридцать, не важно. У каждого есть собственная компетенция, и он может быть чем-то полезен другим, может помочь решить другим какую-то конкретную задачу. Если бы нас было двести-триста или тысяча, то наверняка присутствовали бы люди с очень разными компетенциями – от парикмахеров до преподавателей, животноводов и так далее. То есть мы могли бы быть во многом самодостаточными, во многом мы могли бы сами обеспечить все свои потребности. Понятно, что мы не могли бы в рамках нашей тысячи создавать айфоны, но большую часть потребностей мы бы удовлетворили. Что происходит, например, в малых городах – практически 100% услуг в таких городах удовлетворяются теми людьми, которые там живут.

Экономика локальных сообществ заключается в том, что есть разные компетенции, есть разные полезные навыки, и люди обмениваются этими навыками. Это могут быть услуги, это могут быть товары . И все это крутится в ограниченном пространстве города, района, может, отдельной небольшой страны – извне могут импортироваться только недостающие ресурсы. У нас не растут ананасы, да, мы их импортирует, так же, как и бананы. Но при этом мясо, молоко и многое другое мы выращиваем здесь, на этой земле. Соответственно мы используем только внутренние ресурсы этого сообщества, мы хотим договориться только с той сотней или с той тысячей человек, что здесь присутствует, почему я должен работать на вас, вы на него и так далее. Как мы договоримся – это наше дело. Мы можем ввести вместо денег фантики, а можем просто честно договориться: давайте будем жить без денег, пусть у нас будет коммунизм и миру – мир. Договоримся – и будем друг на друга работать.

Таким образом, правильное сообщество может во многом обеспечивать свои потребности. 20, 60, 80% потребностей мы можем удовлетворить, договорившись между собой. То, чего такому локальному сообществу недостает, оно может купить у других локальных сообществ, обменяться. Где-то произрастают те самые ананасы, а мы делаем сапоги, соответственно мы можем менять сапоги на ананасы, и вот эта экономика завертится.

По сути, золото – оно особо-то не нужно, оно не обладает никакой потребительской ценностью, просто все считают, что оно ценно и принимают его в качестве оплаты. То же самое с бумажными деньгами, у них нет никакой ценности, но мы все их принимаем. Заменив их чем-то другим, экономику мы получим ровно ту же самую. Мы можем объявить деньгами что угодно, любой материальный или нематериальный ресурс, и если мы об этом договоримся, этот ресурс будет эффективно обеспечивать любые наши внутренние экономические интересы и взаимоотношения.

Мне самому становится хорошо – и ради этого все и делается

Все экономические системы я разделяю на две большие группы: безденежные и денежные, эквивалентные. Безденежная система – это не значит, что там совсем нет денег. Это значит, что главная ценность там отнюдь не в денежных знаках, а в чем-то другом. Например, в джунглях Амазонки люди по-прежнему живут вне цивилизации, и в нашем понимании это каменный век. Но это очень интересная и достаточно сложная система. Там у людей нет никаких лишних потребностей, у них есть один стакан, и больше им не нужно. И там тоже есть своя производственная экономика. Я работаю для своих детей, я работаю для своей матери, и так мы держимся, то есть кровь нас здесь сближает, и мы движемся, мы выдаем общий экономический результат. То же самое происходит, когда в чужую страну приезжает диаспора, – каждый для члена своей диаспоры сделает все что угодно. Это держится на каких-то очень глубинных основаниях, на какой-то звериной энергетике. Там нет я, там есть мы. И это позволяет таким сообществам не только выживать, но и процветать.

Следующий уровень – это экономика дара. Вот подарил я компьютер человеку, мне в принципе ничего в ответ не нужно, никакого материального поощрения я за это не получаю. Я просто чувствую, что я сделал кому-то хорошо, кому-то приятно, то есть мой результат заключается в том, что я себя стал лучше чувствовать, потому что я сделал мир прекраснее. То же самое касается и различных систем благотворительности, волонтерства: люди занимаются благими делами, они делают мир лучше и никакого денежного вознаграждения они не получают, им важно только личное удовлетворение. Личное удовлетворение – это, собственно, тоже своеобразная валюта, просто она для внутреннего потребления, я ее не могу никому передать. Мне самому становится хорошо – и ради этого все и делается.

Тема, которую я сейчас очень пристально наблюдаю, это кооперативные экономики. Вообще все локальные экономические сообщества, как правило, зарождаются тогда, когда у сообщества чего-то не хватает: ресурсов, времени, возможностей. Кооперации бывают очень разные – потребительская кооперация появляется для того, чтобы приобрести общий товар, то есть люди что-то купили по дешевке и всем стало хорошо. И в этом смысле очень интересен феномен кооперации совместного потребления. Когда утюги, гриль, автомобили покупаются не для одного человека, который будет редко ими пользоваться, а сразу для нескольких человек. Таким образом можно позволить себе более дорогой товар, более качественный, и он не будет простаивать, он будет постоянно использоваться.

Другой интересный пример кооперативной экономики – феномен совместных закупок. В Новосибирске есть сообщество мам – это сообщество образовалось на форуме. Сначала они обсуждали, кто как кормит детей, какие пеленки использует, потом они стали объединяться для покупки каких-то товаров. Зарождалось это сообщество где-то в 2006 году, и на данный момент это очень мощное движение, на их форуме можно купить практически все, разве только автомобилей у них нет. В других городах, я знаю, тоже такое есть. Это все безденежные экономики, там не существует какого-то единого эквивалента, который можно передавать, и это скорее вопрос доверия, вопрос того, хочу я взаимодействовать с другими или не хочу.

Час труда академика становится равен часу труда дворника

Альтернатива – это денежные экономики. Там есть какой-то общеупотребимый эквивалент, который можно отчуждать, передавать, делать с ним все, что угодно. Начну с банков времени – это наиболее близкое, наиболее популярное и известное явление в российских реалиях. Что такое банк времени? Банк времени – это сообщество людей, которые договорились, что они будут друг другу помогать. Например, я парикмахер. Час делаю стрижку и получаю +1 час себе на счет. А кто-то слесарь, и он тоже может на меня поработать – тем самым я отдам ему свой заработанный час. Таким образом полезность всех услуг, всех компетенций выравнивается, то есть это достаточно социалистическая система: час труда академика становится равен часу труда дворника. Эти системы, как правило, либо слабо автоматизированы, либо вообще не автоматизированы. Они стали появляться в мире в начале восьмидесятых годов.

Более сложная и интересная и гибкая система – это LETS-система (от Local Exchange Trading System). Когда каждый участник может предложить любой труд, любой товар за сколько-то условных обменных единиц. Я оказал вам услугу, поставил товар, мне на счет перечислилось плюс 100 денежных единиц, а у вас стало минус 100. Задача такая, чтобы у всех в результате был ноль. Не должно быть нахлебников, которые только потребляют, все должны и потреблять, и отдавать что-то взамен. Наглядный пример этой системы существует в Иркутске – в ней уже около 25 тысяч человек. В принципе, там есть все: от продуктов питания до аренды недвижимости. Там есть система репутации, система защиты, все это работает, и за четыре года работы выгнали всего двоих нахлебников. Практика показывает, что люди с удовольствием оказывают друг другу самые разные услуги.
Конечно, в любой такой системе неизбежно появляются нахлебники, которые только потребляют. И тут, если сообщество достаточно большое, очень важен вопрос учета и какой-то отчетности. Халявщика видно в маленьком селе, а в большом городе его уже не отследишь, там не работает правило двух рукопожатий. Там, где никто не знает друг друга лично, требуется какая-то мощная система контроля. А может сложиться и такая ситуация, что есть люди, которые только оказывают услуги, но не потребляют. Нижегородский банк времени на это жаловался. У них были волонтеры, которые делали все, что угодно, но никогда не потребляли, и в итоге у них получился очень большой плюсовой баланс, им все сообщество должно было тысячи часов. И из-за этого нарушался общий баланс. Для того, чтобы этой проблемы не было, в локальных экономических системах вводится ограничение по времени – часы начинают обесцениваться, если ты ими не пользуешься.

Основной тезис моего подхода заключается в том, что основа любой экономики – это доверие. Если нет доверия безусловного или условного, обеспеченного репутацией, то нет и никакого сообщества. И соответственно невозможна никакая экономика, никаких взаимоотношений просто не построить.