Московский метрополитен отчитался о результатах своих усилий по отлову «зайцев» за первые 8 месяцев этого года. Улов славный: 1,5 млн пассажиров, которые либо пытались пройти турникеты без всякой оплаты, либо пользовались поддельными или чужими проездными билетами. За тот же период прошлого года поймать удалось только 950 000 безбилетных пассажиров, хотя пассажиропоток по сравнению с тем периодом почти не изменился. Откуда такие успехи? В метро решили ввести институт инспекторов – крепких (желательно) молодых людей, которые контролируют турникеты. Их, в идеале, должны сопровождать сотрудники полиции, хотя далеко не всегда это удается обеспечить. Так или иначе, 270 инспекторов показали значительный прирост производительности по сравнению с привычным штатом «контролеров» – тетушек, которые сидят в стеклянной кабинке на входе в метро (коих сейчас, как сообщили Slon в метрополитене, работает 650). Что логично: крепкий мужчина, да еще и в сопровождении представителя власти, имеет куда больше шансов (и желания) справиться с нарушителем, чем немолодая женщина. По результатам эксперимента руководство Московского метрополитена приняло решение полностью заменить «контролеров» на «инспекторов». То есть доселе неотъемлемая примета столичной подземки – тетушка в «аквариуме» – вскоре исчезнет.

Что нам дают оглашенные метрополитеном цифры? Они дают возможность очень примерно, «на коленке» прикинуть общее количество «зайцев» в столичном метро, а также помечтать о том, к чему мы придем в недалеком будущем. Если число 1,5 млн экстраполировать на весь год, получится 2,25 млн «зайцев». Но это, совершенно точно, не полное их число, так как инспекторы сейчас стоят далеко не на всех входах в метро. Приблизиться к стопроцентному уровню отлова безбилетников можно только тогда, когда все 650 контролеров будут вытеснены инспекторами. И если 270 инспекторов дали прирост в 550 000 выловленных «зайцев» за 8 месяцев (то есть около 825 000 в год), то, по очень грубым прикидкам, 650 инспекторов за год дадут прирост к улову прошлого года на уровне почти 2 млн. Что дает нам примерное число пассажиров, ежегодно проходящих без билета, – 3 млн. Заметим, что это скорее нижняя граница оценки, чем верхняя, так как даже инспекторы работают не со стопроцентным результатом.

Итак, через пару-тройку лет «зайцы» в метро пусть не исчезнут, но станут куда более редкими животными. Какой нам от этого прок? Конечно, моральное удовлетворение от того, что некоторые граждане уже не получают на халяву то, за что мы законопослушно платим. Но не только. Как показывает опыт других подземок, борьба с «зайцами» оказывает необыкновенный и неожиданный эффект – прежде всего на состояние преступности в городе. Особенно если борьба эта ведется жестко и с применением полиции.

Когда в 1980-х Нью-Йорк захлестнула волна преступности, в том числе и в метро, руководство нью-йоркской подземки, так же как и полиция, стали действовать странно. То есть сначала все было стандартно: работали как прежде, но число преступлений только росло. Потом в ход пошли другие методы. Вместо того чтобы бросить силы на модернизацию парка поездов или установку металлоискателей (как попытались сделать на некоторых станциях в Москве), взялись за граффити на поездах и «зайцев». Надписи внутри и снаружи фанатично отскабливали и закрашивали. А у турникетов выставили усиленные полицейские посты. Прошедший без оплаты проезда сразу же подвергался обыску и дактилоскопии, пробивался по базам данных. Позже полицейские рассказывали, что для них такая работа была, как Рождество. Потому что каждый пост приносил мешок «подарков». То оружие, то наркотики, то находящийся в розыске преступник. Через несколько лет преступность в самом метро снизилась на три четверти, наверху случилось примерно то же самое (на улицах, конечно, тоже применялись подобные методы – нулевая терпимость к мелким нарушениям и повышенное внимание к тем, кто их совершал).

Все потому, что в Нью-Йорке применили теорию криминалистов Джеймса Уилсона и Джорджа Келлинга, которая гласила, что преступность – это неизбежное следствие отсутствия порядка в самом широком смысле слова, а также что преступность заразна и распространяется, как эпидемия. Размалеванный поезд – свидетельство того, что в нем можно творить всякое непотребство. И непотребство творили: от надписей и брошенных бутылок дошли до грабежей и убийств. Возможность беспрепятственно пройти в метро, не заплатив, – тоже сигнал «все можно». Плюс человек преступного склада ума вообще привычен к нарушению общепринятых норм даже в мелочах вроде оплаты проезда – отсюда такие «подарки на Рождество», которые получали полицейские при обычном отлове «зайцев».

Московский метрополитен чем-то, к сожалению, похож на нью-йоркский 20-летней давности. Избиения и кражи – это обычные будни столичной подземки, случаются и убийства. И решает он эти проблемы (намеренно или нет) примерно теми же методами. Жалко только, что пока полиция ему в этом не слишком помогает. И жалко, что американский опыт переняли не полностью. Он, как мы помним, включал фанатичное поддержание чистоты в вагонах. Поэтому совет от американских коллег и просьба от всех пассажиров: пусть вагоны будут чистыми.