У создателей Facebook и Google есть своя замена нобелевской церемонии под названием Breakthrough Prize. В воскресенье, 8 ноября в одном из научных центров NASA в Калифорнии они вручили шестерым ученым по $3 млн: в списке есть математик, палеонтолог, два молекулярных биолога и два эксперта по нервным клеткам.
Миллионы раздает фонд, учрежденный Сергеем Брином (Google), Марком Цукербергом (Facebook), Анной Войжитски (23andMe) и примкнувшим к ним российским инвестором Юрием Мильнером. Легко догадаться, что у них и у шведского комитета во фраках, который сто с лишним лет исполняет завещание Нобеля в мрачноватом зале под портретами маслом, взгляды на науку расходятся. Премия интернет-миллиардеров со словом «прорыв» в названии предсказуемо уделяет больше внимания науке, которая меняет мир (или хотя бы имеет амбицию поменять) в том же темпе, что и IT-компании. Многие из лауреатов Breakthrough Prize в принципе не могут рассчитывать на звонок из Стокгольма посреди ночи – по нобелевским меркам, их открытия недостаточно фундаментальные, раз так быстро нашли себе конкретное практическое применение.
Случай Хелен Хоббс, профессора молекулярной биологии из Техаса, именно такой. В 2006 году ей на глаза попался необычный анализ крови абсолютно здорового человека, а в июле 2015 года FDA одобрил два появившихся на свет благодаря этому наблюдению новых лекарства от «высокого холестерина» – и сердечно-сосудистых болезней, которые только в США убивают по 610 тысяч человек в год. Препараты, которые сейчас начали продавать по $14 тысяч за годовой курс, могут поставить крест на системе медицинского страхования, какой мы ее знаем, потому что в Америке живут чуть больше двух миллионов человек с высоким холестерином, которым эти препараты могли бы существенно продлить жизнь. Если есть показания, врач не может отказаться их выписать, а страховщик отказаться оплатить. В октябре Wall Street Journal и New York Times одновременно напечатали заявление компании Express Scripts, главного посредника между страховщиками и аптеками, которая официально признала, что будет такие рецепты оплачивать. Рынок для препарата оценивают в $15–20 млрд ежегодно, и раньше фармацевтическая индустрия с таким парадоксом не сталкивалась.
Хелен Хоббс на церемонии Breakthrough Prize
Getty Images for Breakthrough Prize / Steve Jennings
Вся эта история на миллиарды началась с аномального содержания холестерина в крови у 32-летней чернокожей женщины, которая работала тренером по фитнесу и никогда не жаловалась на самочувствие. Все показатели были в норме. Кроме холестерина. Точнее, одной его разновидности – LDL, липопротеинов низкой плотности, который в газетах для пенсионеров называют просто «плохим холестерином». У пациентки его концентрация держалась на уровне всего 14 миллиграмм на 100 миллилитров в крови – при норме у здорового человека в районе 100; у нездоровых – прежде всего у страдающих ожирением и сердечными болезнями – она сильно выше. А вот ниже – хотя бы на уровне 30–40 – практически не бывает.
