Члены Армии сопротивления Господня во время мирных переговоров с религиозными лидерами Уганды
Africa24 Media / REUTERS
Государство Уганда — не самая часто упоминаемая в новостях страна Африканского континента. Но даже из той информации, которая все же попадает на телеэкраны и страницы прессы, мало что можно узнать об одном угандийском повстанческом движении, которое долгое время действовало на севере страны — Армии сопротивления Господня (Lord's Resistance Army, LRA). Для европейца действительно трудно понять, что это за образование, которое многие СМИ окрестили одним из «ужасов Черного континента». То ли это деструктивная секта из похищенных детей и подростков, возглавляемая проповедником-колдуном по имени Джозеф Кони и мечтающая приблизить наступление конца света; то ли повстанческая армия (как она сама себя называет), ведущая войну против правительства, чтобы устроить в Уганде христианское теократическое государство.
В 2005 году Международный уголовный суд выпустил ордер на арест Кони, а также его ближайших сподвижников, обвинив их в преступлениях против человечности и военных преступлениях, в убийствах, изнасилованиях, похищениях детей (их число оценивается в десятки тысяч), из которых в основном и состоит Армия. Ее действия в течение двух десятков лет привели к гибели ста тысяч человек, еще около двух миллионов стали беженцами. Организацию, созданную Кони, который, по слухам, распространяемым его последователями, может останавливать пули, иногда сравнивают с исламистами из нигерийской «Боко харам» — они также практикуют похищение детей.
Чрезмерное внимание, уделяемое религиозным атрибутам движения, никак не помогает понять смысл почти тридцатилетней «войны против всех», которую ведет Кони. Причины возникновения и роста LRА можно объяснять по-разному. Я бы хотел попробовать сделать это, начав повествование с личного общения с людьми, которые с середины 1980-х годов успели принять непосредственное участие сначала в войне на севере Уганды, причем по обе ее стороны, а потом пытались урегулировать конфликт мирным путем.
Президент на три дня и вертолет с выпивкой
В середине 2000-х годов, когда наша компания начала работать в Уганде, существование Армии сопротивления Господня вообще никак не ощущалось на большей части территории страны. Лишь изредка доводилось слышать, что кто-то, заехав на самый север страны, к границе с Суданом, наткнулся на отряд LRA и в результате был убит или ограблен.
В мае 2006 года, на очередной встрече с исполнительным директором Инвестиционного управления Уганды Мэгги Кигози, нам было предложено рассмотреть возможность распространить нашу программу поддержки фермерских объединений на северную часть страны. Там, на севере, правительство только собиралось приступить к возвращению сотен тысяч вынужденных переселенцев на оставленные десятилетием ранее земли.
Может быть, это предложение Кигози было связано с тем, что министром сельского хозяйства Уганды как раз был назначен Хилари Онек, который на только что состоявшихся выборах стал единственным кандидатом, избравшимся в парламент от правящей партии в населенной этносом ачоли (к которому относятся как большинство бойцов, так и большинство жертв Кони) регионе на севере Уганды. В свое время инженер-гидротехник Онек обучался в УДН им. Патриса Лумумбы и стажировался в СССР и поэтому позиционировал себя как специалист по России и всему русскому. Буквально на следующий день с нами связался наш адвокат и сказал, что Хилари Онек приглашает нас к себе на обед. Так мы и познакомились с министром.
Во время следующей встречи с Онеком в кампальском ресторане Kati Kati к нам подошел импозантный мужчина с офицерской выправкой, ростом под два метра и, пожалуй, неменьшей ширины. Самым удивительным в его облике были тщательно ухоженные бакенбарды, обрамлявшие лицо с правильными нилотскими чертами (нилотами называют народы, говорящие на нило-сахарских языках, в том числе ачоли). За такой внешний вид мы тут же между собой прозвали его Элвисом. «Полковник в отставке Уолтер Очора, самый влиятельный человек на севере Уганды», — представил нового знакомого Онек. Была ли это случайная встреча или хитрый ход министра, мы до сих пор не знаем.
