Технические работы на коллайдере ВЭПП-2000 в Институте ядерной физики имени Г.И. Будкера.
Евгений Курсков / ТАСС
Народная примета гласит: чем ниже цена на нефть, тем громче говорят о том, что России пора отходить от сырьевой модели экономики. Прошедший Гайдаровский форум это подтвердил в полной мере: только ленивый не говорил о том, что на улице уже не просто кризис, а новая реальность, с которой нам надо что-то делать. В этой реальности российский ВВП занимает 1,5% мировой экономики, экспорт высокотехнологичной продукции составляет 0,4% от мирового, роста никто не ждет, а перспективы отношений с крупнейшими торговыми партнерами упираются во внешнеполитические тупики.
Знания – это люди
Экономисты, институты развития и аналитические институты соревнуются в написании программ развития, ключевое место в которых отдается выработке отраслевых приоритетов, созданию инфраструктуры, государственной поддержке инновационных секторов, созданию рынков и очередному реформированию институтов инновационного развития. Много говорится о новых моделях образования и науки. И почти ничего о главном ресурсе инновационной экономики – человеке. Что выглядит странно, потому что, кроме природных ресурсов, территории и человеческого капитала, других относительных преимуществ у России сегодня почти нет.
Мировая экономика переходит от мальтузианской модели развития, основанной на ограниченности природных ресурсов, к технологической, основанной на знаниях. А знания создают люди. Сегодня мы входим в мир сверхтекучести человеческих ресурсов, свободно перетекающих туда, где созданы лучшие условия для их труда. Поэтому стабильная рецессия грозит повторением экономической ситуации 90-х годов, что вполне может спровоцировать повторение эмиграционного сценария конца прошлого века.
Стабильная рецессия вполне может спровоцировать повторение эмиграционного сценария конца прошлого века
По разным оценкам, за 1989–2000 годы из России за рубеж уехало от 60 до 100 тысяч ученых, не считая студентов, которые поехали учиться и остались за рубежом. После девальвации рубля 2014–2015 годов российские ученые и учителя снова зарабатывают в разы меньше не только американских, но уже и китайских. И здесь страшны не цифры как таковые, а то, что молодые люди, глядя на это, могут не захотеть заниматься наукой.
Означает ли это, что надо увеличивать расходы на образование и науку и снижать на госуправление и оборону? Не совсем так.
