Разгоревшийся на этой неделе скандал вокруг отзыва у британского фильма «Смерть Сталина» прокатного удостоверения в России никак не затухает. Накануне столичный «Пионер» показал его, невзирая на запрет, и вскоре в фойе кинотеатра пожаловали люди в погонах. Глава Минкульта Мединский обвинил создателей картины в том, что те перешли «нравственную границу между критическим анализом истории и глумлением над ней». В момент, когда такое происходит, нелишне напомнить, какую именно историю защищает Мединский. Олег Хлевнюк – один из историков, который убедительно и наглядно описал кончину вождя и непосредственную реакцию обитателей Кремля на эту смерть. Событиям конца февраля – начала марта 1953 года посвящена глава из книги Хлевнюка «Сталин. Жизнь одного вождя» (несколько лет назад вышла в издательстве Corpus). Публикуем ее с сокращениями.
Независимо от степени рациональности или маниакальности последних кампаний Сталина они свидетельствовали о его неукротимом стремлении удержать власть до последнего из возможных пределов – до смерти. Именно так обстояли дела в тот субботний вечер 28 февраля 1953 г., когда Сталин пригласил на дачу на последнее в своей жизни застолье четверку соратников – Маленкова, Берию, Хрущева и Булганина. На следующий день охранники нашли Сталина парализованным. После долгих проволочек и согласований к нему вызвали врачей.
Приезд на сталинскую дачу врачей утром 2 марта 1953 г. ознаменовал кардинальный поворот ситуации. Это было признание смертельной опасности, нависшей над вождем. Врачи подтвердили худшее. Сталин перенес инсульт и действительно находился при смерти. Впервые за долгие десятилетия и при этом совершенно неожиданно в СССР встал вопрос о переходе высшей власти в новые руки.
Подобно Ленину, Сталин не создал упорядоченных механизмов передачи власти. Более того, он всеми способами препятствовал появлению потенциальных наследников и навязывал соратникам комплекс политической неполноценности. Сосредоточив в своих руках решение всех принципиальных вопросов, Сталин искусственно ограничивал компетенцию и осведомленность членов Политбюро теми сферами, за которые они непосредственно отвечали. Движимый жаждой власти, политическим эгоизмом и старческой ревностью, советский диктатор фактически действовал по принципу «после меня хоть потоп».
"А это и повторяется...", - ошибочное суждение. Обращаю внимание, что во всех перипетиях болезни и смерти Сталина совершенно нет роли КГБ (кроме охранных, естественно). Дело в том, что КПСС была действительно правящим институтом, и вход в партийные органы и структуры сотрудникам КГБ, - хоть явным, хоть секретным, - был абсолютно закрыт. Конечно, роль Л.П.Берии как куратора силовых органов (кроме армии) была велика. И для его устранения Хрущеву пришлось воспользоваться непосредственным участием военачальников (именно личным участием, а не их подчиненных). За эту операцию командующий войсками ПВО П.Ф.Батицкий получил звание Маршала Советского Союза. ФСБ сейчас - сама правящая структура, обладающая политической субъектностью, и роль ФСБ в этом качестве не зависит от физического бытия первого лица. Как обеспечено сохранение власти ФСБ при смене первого лица, - не знаю, но уверен, что планы на этот случай у ФСБ есть.
"А это и повторяется...", - неверное суждение. Обращаю внимание, что во всех перипетиях периода болезни и смерти Сталина совершенно нет роли КГБ (кроме охранных функций, естественно). Дело в том, что тогда КПСС была действительно правящим институтом, и вход сотрудникам КГБ (хоть явным, хоть секретным) в партийные органы и структуры был закрыт! А сейчас ФСБ - это реально правящая структура, и она будет стремиться сохранить свою роль независимо от физического бытия первого лица.