Владимир Путин. Фото: kremlin.ru
Возвращение Алексея Навального в Россию стало катализатором развития тенденций, которые обозначились достаточно давно, но прогрессировали в умеренном темпе. Это очень похоже на пандемию коронавируса. Диспропорции мирового капитализма существовали задолго до нее, но после нее игнорировать их будет уже невозможно. Вся ситуация вокруг Навального, от покушения до ареста, лишает общество возможности и дальше не замечать происходящих в нем перемен.
В более узком диапазоне эпопея вокруг Навального стала ускорителем процесса, запущенного год назад январским конституционным «обнулением». Смысл этого процесса состоит в завершении (закруглении) очередного фазового перехода от одного состояния режима Владимира Путина к другому. В данном случае речь идет о переходе от модели «имитационной демократии» к модели «неототалитарной диктатуры», который занял приблизительно полтора года, начавшись в июле 2019-го подавлением протестов в Москве и завершившись в феврале 2021-го подавлением протестов по всей России.
Под фазовым переходом я понимаю качественный скачок в состоянии путинского режима, затрагивающий все его основные параметры. При таком скачке режим каждый раз переходит на принципиально другую ступень своей внутренней эволюции, где на некоторое время зависает, образуя плато стабильности продолжительностью в несколько лет. Это плато стабильности можно описать как фазу в развитии режима. Всего, на мой взгляд, режим Путина с момента своего возникновения пережил три фазовых перехода, и поэтому в настоящий момент находится в своей четвертой фазе, которую я рассматриваю как последнюю относительно стабильную.
Первый фазовый переход
Под первым фазовым переходом я понимаю события между концом 2003 и началом 2007 годов, когда произошел «сдвиг по фазе» от модели «инерционной демократии», так или иначе повторяющей основные параметры заложенной Борисом Ельциным в 1990-е годы политической системы, к модели «суверенной демократии», архитектором которой считается Владислав Сурков, хотя у нее, по всей видимости, много отцов.