Евромайдан, Киев, 2 декабря 2014 года
Фото: Nessa Gnatoush / flickr.com (Creative Commons)
Название книги Ольги Байши «Дискурсивный разлом социального поля: Уроки Евромайдана» (вышла недавно в ИД Высшей школы экономики) легко поддается упрощению: речь идет о ситуации в Украине, где (цитируем издательскую аннотацию) «вместо одного общества появляются два, причем конфронтация между ними становится ожесточенной, а установленная граница – непреодолимой».
Ольга Байша, известный социолог и исследователь медиа, доцент факультета коммуникаций, медиа и дизайна «Вышки», винит в «дискурсивном разломе» прежде всего непримиримую идеологию Евромайдана, сторонники и защитники которого упрощали сложные социальные проблемы, якобы сводя их к элементарной оппозиции «свои – чужие».
В результате Майдан – общественное движение за демократию и социальную справедливость – на самом деле (по мысли автора) нанес ущерб украинской демократии, уничтожив «необходимое для коммуникации общее символическое пространство».
Для публикации на Republic это, мягко говоря, довольно неожиданная точка зрения. Позиция автора книги кажется односторонней и даже предвзятой: манифестировав академический анализ Евромайдана «как дискурсивной формации, определяющей социальные смыслы», и опираясь на теорию дискурса Эрнесто Лаклау, автор не чуждается резких оценочных суждений (в частности, описывает киевские события осени-зимы 2013/2014 как «превращение мирного протеста в вооруженный мятеж») и вообще слишком явно для объективного исследователя симпатизирует одной из сторон.
Примером подобной односторонности может служить и глава «Евромайдан и его “другие”», которую мы публикуем с любезного разрешения издательства. Анализируя публикации в газете «Украинская правда» (далее – УП), выступавшей на стороне Майдана, автор настойчиво проводит мысль о том, что именно непримиримая позиция подобных изданий привела к «дискурсивному разлому» в Украине – и даже намекает (совершенно бездоказательно) на то, что публикации УП привели к убийству по крайней мере одного из идеологических противников газеты.
Разумеется, массу фактурных цитат из УП хотелось бы уравновесить контекстом – аналогичными выдержками из «антимайданных» украинских СМИ, которые в описываемый период тоже отнюдь не молчали: иначе жесткая риторика «Украинской правды» как бы повисает в вакууме.
С учетом всего сказанного, книга Ольги Байши весьма интересна. Не только как пример яркой публицистики под маской академического исследования, но и потому, что «дискурсивный разлом социального поля», конечно, налицо не только в Украине, но и в России. Просто у нас подобная риторика, давно невозможная в СМИ, сместилась в социальные сети. В этих сетях утверждения, похожие на те, что цитирует автор книги, иногда звучат с поправкой на российскую ситуацию – и, возможно, кому-то из читателей они покажутся неожиданно близкими.
Александр Туров