Джордж Буш-старший и Михаил Горбачев

Джордж Буш-старший и Михаил Горбачев

CNP/AdMedia

В 2022 году один за другим скончались несколько человек, связанных в массовом сознании с крахом Советского Союза. Из жизни ушли первый глава независимой Беларуси Станислав Шушкевич, первый украинский президент Леонид Кравчук и государственный секретарь РСФСР Геннадий Бурбулис (фактически — глава администрации у Бориса Ельцина). 30 августа этот список пополнил Михаил Горбачев — последний глава Советского Союза.

Для российских ура-патриотов эти фамилии давно стали почти что нарицательными — синонимами подлости и предательства. В 1990-е и 2000-е годы подобную риторику позволяли себе только маргинальные издания вроде какой-нибудь прохановской «Завтра». В 2010-х такая постановка вопроса становится почти что официальной. Заголовки вроде «Шесть человек, которые убили СССР: зачем они это сделали» считаются нормальными для правительственных информагентств вроде «РИА Новости».

Соцопросы же свидетельствуют о мощном постсоветском ресентименте. Это чувство разделяют те, кто лично не прожил в СССР ни дня. В последние несколько лет доля ностальгирующих по советскому времени россиян не опускается ниже 55–60%. Соответственно, крах Союза признается безусловно трагическим событием. Его причинами респонденты чаще всего называют заговоры — как враждебных внешних сил, так и якобы предателей среди собственных политиков.

Такая постановка вопроса может показаться безобидным непониманием истории. На деле подобные концепции чрезвычайно опасны — ведь это новое прочтение приснопамятной «Легенде об ударе ножом в спину» в Германии, ставшей одним из трамплинов к нацистской диктатуре, Холокосту и Второй мировой войне.

Логика ура-патриота здесь предельно проста. Ведь если поколение наших отцов жило в великой державе, подло уничтоженной горсткой негодяев, то долг ныне живущих — в реванше. Нужно любой ценой возродить империю заново, только зачистив перед этим от всех возможных предателей. Гораздо сложнее признать, что утраченной державы не стало по множеству причин, да и великой она была далеко не во всем.