Сергей Лавров / mid.ru
Минувшая неделя, как и все предыдущие, прошла для России под знаком нарастающей международной изоляции. В частности, внешнеполитической. Красноречивыми оказались ход и итоги индонезийского саммита G20, куда вместо президента Путина отправился глава российского МИДа Сергей Лавров. Поездка вышла не слишком содержательной, так что едва ли не единственным заметным ее результатом стала перебранка Марии Захаровой с западными журналистами, написавшими о госпитализации 72-летнего Лаврова на Бали из-за проблем с сердцем со ссылкой на индонезийских чиновников.
«Мы тут с Сергеем Викторовичем в Индонезии читаем ленту и не верим своим глазам: оказывается, он госпитализирован. Это уже, конечно, высший пилотаж фейков», — гневно прокомментировала публикации AP и Bloomberg официальный представитель российского МИДа.
Мария Захарова / mid.ru
Впрочем, независимо от реального самочувствия министра, покинувшего саммит еще до завершения его работы, факт остается фактом. Почти никто из мировой политической элиты не пожелал участвовать в официальном диалоге с Москвой.
Напомним, что в середине октября Парламентская ассамблея Совета Европы (ПАСЕ) приняла резолюцию с призывом ко всем государствам — участникам организации признать Россию «террористическим режимом». А на неделе проект резолюции о признании РФ «террористическим государством» обнародовал уже Европарламент, где также призвал ЕС принять эффективные меры для всесторонней международной изоляции Москвы «через прекращение всякого сотрудничества с Россией, замораживание контактов с ее представителями, высылку послов России, отказ от взаимодействия на уровне международных организаций, таких, как СБ ООН и G20» (голосование по этому вопросу должно состояться в ближайшую среду).
И ладно бы речь шла только о демократических и в экономическом отношении наиболее развитых странах, определяемых Кремлем как «недружественные». Но ведь даже немногие так называемые союзники — если понимать под этим условным понятием некоторую степень нейтралитета — теперь проявляют по отношению к путинской России повышенную осторожность. Характерно тут, например, поведение Турции — страны, развитие сотрудничества с которой Путин недавно так высоко оценивал (интересно, что переговоры с турецким министром иностранных дел Мевлютом Чавушолгу Лавров во время работы саммита провел по телефону, и не понятно, зачем в таком случае нужно было летать на Бали).
Возьмем лишь первые недели ноября.
6 ноября ракетный крейсер «Варяг» и большой противолодочный корабль «Адмирал Трибуц», находившиеся в Средиземном море с начала февраля — предположительно с намерением через турецкие проливы (Босфор и Дарданеллы) оказаться в Черном море для участия в боевых действиях против Украины — были замечены шипспотеррами в Сингапурском проливе идущими в направлении своих российских баз на Дальнем Востоке, сообщила BBC. Разрешение пересечь Черноморские проливы российские военные корабли Тихоокеанского флота от Анкары, судя по всему, так и не получили.
8 ноября выяснилось, что уже с начала месяца турецкие власти ввели запрет на пролет через свое воздушное пространство для самолетов с двойной регистрацией (зарегистрированных в двух юрисдикциях) — а это как раз про ситуацию российских авиаперевозчиков, в которой те оказались в результате санкций. Как сообщили РБК участники российского рынка авиаперевозок, мера затронет (пускай и не фатально) рейсы из РФ в Египет, выполнение которых из-за необходимости облета отныне потребует больше времени. Так или иначе, турки, как ранее и китайцы, вполне наглядно продемонстрировали здесь, сколь мало они считаются с интересами страны в столь незавидном международном положении.
18 ноября стало известно, что от грузоотправителей нефти для пересечения турецких проливов будут требовать страховку — а бизнес по страхованию судов, как известно, сосредоточен в руках западных страховщиков, и те, строго следуя предписаниям своих правительств, заранее отказались оказывать услуги транспортным компаниям, перевозящим российскую нефть, закупаемую по ценам, выше определенного потолка, который еще предстоит установить. Новое правило, о котором Турция предупредила международных грузоотправителей нефти, вступает в силу 1 декабря, за несколько дней до того, как ЕС и Великобритания введут дополнительные ограничения на торговлю с РФ. И поскольку страховка покрывает все, от разливов нефти до столкновений, Турция, должно быть, не слишком мучалась выбором — защитить ли ей собственные воды или, как и раньше, не препятствовать потоку миллионов баррелей нефтяного экспорта из России.
Экс-глава иранского МИДа Джавад Зариф и министр иностранных дел РФ Сергей Лавров / mid.ru
Впрочем, не все так плохо — есть и определенные подвижки. Например, Москва и Тегеран вроде бы договорились развернуть производство иранских беспилотников на российской территории, со ссылкой на разведданные США и других западных стран написала The Washington Post (любопытно при этом, кстати, как там Владимиру Путину «работается вместе» с турецким производителем боевых дронов Baykar, интерес к которым, по словам главы государства Реджепа Эрдогана, проявлял российский президент?). Иран — дипломатическая отдушина путинского режима. Страна-изгой, на протяжении десятков лет находящаяся под суровыми международными санкциями, одним своим существованием доказывает Кремлю, что худо-бедно все можно пережить. К тому же кто еще (по крайней мере из вежливости) готов слушать, как тот же Сергей Лавров рассуждает о многополярном мире, закате Америки и неизбежной дедолларизации? На Смоленской площади уже давно пора бы концептуально переосмыслить географию поездок главы внешнеполитического ведомства — с пользой для здоровья шефа. В свежих Хрониках госкапитализма:
