«Британия не может дать такой великой державе, как Германия, фору в семь лет для разработки танков, а затем рассчитывать догнать ее каким-то неизвестным инженерной науке чудом, не заплатив за это тяжелую цену».

Генерал-майор Кроуфорд

«Mechanical abortions» дословно переводится как механические выкидыши, а литературно — «ведра с гайками». И это еще сравнительно мягкое выражение, употребляемое английскими историками в отношении своих танков времен Второй мировой. Тогдашняя продукция отечественного танкопрома не удовлетворяла британскую армию ни качественно, ни количественно. Это при том, что именно англичане первыми придумали и применили танки в 1916 году, к концу Первой мировой располагая самой мощной в мире танковой армадой. Как же они дошли до жизни такой?

Это все придумал Черчилль

В 1920-х британский танкопром шел в авангарде инженерной мысли — сказывалась инерция Первой мировой. Быстро отправив на металлолом свои архаичные «ромбы», англичане приняли на вооружение средний танк Mk.II — отличную для своего времени машину. А дальше в полет инженерной мысли вмешались политические резоны, и в первую очередь принятое в 1919 году «правило 10 лет» — считалось, что в течении этого периода Британия точно не будет вести большую войну. Это позволило держать вооруженные силы на полуголодном пайке, благо у страны, только что вышедшей из тяжелейших испытаний 1914–18 гг., через край хватало и других финансовых забот.

В 1928 году с подачи министра финансов, которым тогда был никто иной, как Уинстон Черчилль, это правило было продлено на неопределенный срок. На что ему неоднократно указывали, когда в середине 1930-х будущий премьер, сидя в глухой оппозиции, стал требовать увеличения военных расходов. Другой, сформулированный тем же Черчиллем еще в 1921 году принцип, гласил: в мирное время нет нужды тратиться на масштабное перевооружение армии, те же танки, построй их сейчас, все равно устареют к началу войны. Надо будет — в угрожаемый период развернем производство и наклепаем наиновейшие модели. Черчилль при этом ссылался на свой опыт Первой мировой, когда он, будучи министром снабжения, действительно сумел в кратчайшие сроки поднять выпуск снарядов, винтовок, пулеметов. Он только упустил из виду, что танк — система посложнее пулемета.

В отсутствии видимой угрозы извне британская армия все больше превращалась в колониальную полицию, которой лучше подходили легкие танки и бронеавтомобили.

Их тонкой брони и слабого вооружения вполне хватало, чтобы гонять партизан, они были дешевы в производстве, к тому же, как выразился один чиновник, средний танк, может, и стоит в бою десяти легких, но как вы его отправите в два места одновременно? «Настоящие» танки, в итоге, оказались не востребованы.

Все это в начале 1930-х обернулось атрофией военно-конструкторской мысли и переориентацией производств на выпуск гражданской продукции.