Наталья Зубаревич
Фото: Игорь Брук специально для Republic
После начала российского вторжения в Украину эксперты часто рассуждают то о падении доходов населения, то о сокращении среднего класса, но как обстоят дела на самом деле? Кто эти люди, которые выигрывают или проигрывают от сегодняшней ситуации ? Как власти могут отреагировать на массовый отъезд квалифицированных специалистов? На эти и другие вопросы журнал «Деньги» попросил ответить самого известного специалиста в области экономической географии — профессора МГУ Наталию Зубаревич.
— Я бы хотела поговорить с вами о некоторых устойчивых мнениях, к которым есть некоторые вопросы. В частности, что происходит с доходами бедных? С одной стороны, Росстат рапортует, что их доходы растут быстрее, чем у остальных групп населения, из состояния бедности вышло за прошлый год 0,7 млн человек, их доля снизилась до 15,3 млн или 10,5% населения.
— Это правда.
— С другой стороны, подсчет агентства «Равенство» потребительских расходов показывает, что бедных в России гораздо больше: потребление за чертой бедности (13 545 руб.) в прошлом году оказалось у 29,3 млн человек — почти вдвое выше, чем у Росстата.
— А что они называют потребительскими расходами? И что это за агентство «Равенство», скажите мне, пожалуйста? Откуда у них эти данные? У меня есть правило: если не знаю структуру, которая публикует данные, и структура не сообщает методику исследования, я не принимаю эти данные во внимание.
— Тогда скажите: действительно ли уменьшается бедность? Росстат прав?
— Конечно, Росстат прав. Вы понимаете, какие суммы были вброшены на поддержку малоимущих семей с детьми [от 7 до 17 лет]? Вы хоть понимаете, что это только за 2022 год — где-то больше полутриллиона, а в 2023-м будет 1,7 триллиона, и помощь оказывается 10 миллионам детей в малоимущих семьях?
— Видите ли вы изменения в составе бедных, есть ли расслоение по регионам, по секторам экономики?
— Во-первых, по секторам мы не имеем данных, по регионам уровень бедности где-то немного сократился, но он максимален в северокавказских республиках из-за многодетности — ну, это стандартно, — и на Алтае, и минимален в федеральных городах и в нефтегазодобывающих «крупняках». Там какие-то уменьшения могут быть, у нас просто нет по 2022 году региональной статистики по уровню бедности. Но год за годом это все, в общем, более, чем стабильно. Несколько понижен уровень бедности еще в регионах с дешевой едой. Поскольку там прожиточный минимум крайне невысок, стало быть, под эту черту попадает меньше народу.
— При этом есть данные о том, что в прошлом году доля оплаты труда в структуре ВВП по доходам упала до 39.6% — это самая низкая доля труда в распределении национальных доходов с 1995 года, и на 5 пп ниже средней доли в 45.4% за последние 10 лет. Как вы считаете, с чем это связано и может ли ситуация измениться в ближайшее время?
