«Мыслитель», портрет Ивана Ильина (фрагмент), 1921-1922 год
Изображение: Wikipedia / Нестеров М.
В уходящем месяце внимание общества заслуженно привлекли события в Российском государственном гуманитарном университете. Студенты вуза встали против создания при своей alma mater учебного центра имени Ивана Ильина — ещё и под шефством Александра Дугина. Исход этой борьбы во многом предопределён: действующее руководство страны уже давно выбрало обоих ультраправых мыслителей — как покойного, так и ныне живущего — своими идейными гуру. Все несогласные здесь изначально обречены обнаружить себя агентами западных спецслужб и украинских нацистов.
Тем не менее, обнадёживает сам факт, что и весной 2024 года в России достаточно людей, которые отказываются считать чёрное белым, а белое — чёрным. Ведь не авторы антиильинской петиции и не их мифические кураторы, а сам Иван Александрович публично приветствовал приход НСДАП к власти в Германии, в течение нескольких лет с этим режимом сотрудничал и даже после Второй мировой утверждал, что фашизм «явление сложное и многостороннее», в оценке которого «нужны спокойствие и справедливость».
При желании философа было бы легко подвести под целый ворох статей современного УК РФ. В его наследии можно найти и реабилитацию нацизма, и государственную измену, и разжигание межнациональной розни. В конце концов, Ильин почти полжизни прожил в Западной Европе, остро критикуя оттуда современные ему порядки на Родине — подобное само по себе перпендикулярно представлениям о добре и зле в сегодняшней России. Однако спустя десятилетия именно ильинские штудии как нельзя лучше подходят для оправдания и войны против Украины, и противостояния с «коллективным Западом», и политических репрессий внутри страны.
Изгнанный чекистами — и ими же возвращённый
29 октября 1922 года. Петроград, Николаевская набережная. Горстка людей с надеждой стоит у отбывающего в ещё германский Штеттин (ныне — польский Щецин) парохода Oberburgermeister Haken.
Надежда вышла напрасной. Конвой так и не дал никому из провожавших выйти к уже рассаженным по каютам видным российским учёным и членам их семей. Речь шла о примерно 70 людях, которых советская власть сочла для себя опасными и принудительно выслала за рубеж. Oberburgermeister Haken дал последний гудок, судно отошло от берега.
Большинство его пассажиров в Россию так никогда и не вернулись.
В перестроечном СССР именно это немецкое судно окрестят «философским пароходом». Хотя, строго говоря, Haken послужил всего одним из нескольких транспортов, задействованных большевиками для высылки антипатичных им интеллектуалов. Той же осенью 1922 года ОГПУ подготовило ещё два похожих морских рейса и аналогичный им поезд до Риги. По разным подсчётам, страну тогда покинули от 228 до 272 философов, историков, инженеров, естествоиспытателей и представителей других сфер человеческого знания.
Немецкий транспорт «Обербургомистр Хакен» — чаще всего именно его подразумевают под «философским пароходом», хотя на деле таких судна было три
Фото: Wikipedia
Весной-летом 1922 высылкам предшествовала травля неугодных в советской прессе. Интонационно она мало отличалась от тех атак, что спустя ровно век проправительственные СМИ в новой России будут вести против очередной волны эмигрантов:
«Вероятно, немалая их [не принявших большевизм интеллектуалов] часть получает у нас даже государственные деньги и состоит на государственной службе для просвещения юношества, хотя для этой цели они годятся не больше, чем заведомые растлители годились бы для роли надзирателей в учебных заведениях для младшего возраста.
Рабочий класс в России сумел завоевать власть, но пользоваться ей ещё не научился, ибо, в противном случае, он бы подобных преподавателей и членов учёных обществ давно бы вежливенько препроводил в страны буржуазной "демократии". Там подобным крепостникам самое настоящее место».
— Владимир Ленин, «О значении воинствующего материализма», 12 марта 1922 года
Именно рейс 29 октября 1922 вышел самым представительным по своему составу. Тогда в каютах немецкого судна чекисты нашли место религиозным философам Николаю Бердяеву и Семёну Франку, зоологу Михаилу Новикову, конструктору паровых турбин Всеволоду Ясинскому, профессору механики Владимиру Зворыкину и многим другим учёным, чей труд мог и должен был пригодиться их родной стране.
