Двоечник Чингиз-хан

Автобус с изображением Сталина в Санкт-Петербурге. Фото: Reuters

Приговор командующему Западным фронтом генералу Павлову гласит: «Предварительным и судебным следствием установлено, что подсудимые Павлов и Климовских, будучи: первый – командующим войсками Западного фронта, а второй – начальником штаба того же фронта, в период начала военных действий германских войск против Союза Советских Социалистических Республик проявили трусость, бездействие власти, нераспорядительность, допустили развал управления войсками, сдачу оружия противнику без боя и самовольное оставление боевых позиций частями Красной Армии, тем самым дезорганизовали оборону страны и дали возможность противнику прорвать фронт Красной Армии… ». А теперь зададимся вопросом: какую меру наказания предусмотрел бы Сталин для человека который: – накануне самой тяжелой в истории страны войны почти полностью уничтожил высший и средний командный состав армии; – вывел войска из строившейся десять лет усилиями всей страны сети укрепрайонов; – вывел их практически в чистое поле; – основную массу войск вывел практически вплотную к новой границе, лишив тем самым «стратегического предполья»; – настаивая на удержании Киева, потерял почти миллион человек. Так какую меру наказания назначил бы Иосиф Сталин этому человеку – если бы речь шла не о нем самом? Вполне логично, обвинив подозреваемого в том, что тот является немецким шпионом… Потому что ничем иным, кроме как работой на германскую разведку, объяснить такое количество неправильных решений одного человека, принятых в относительно короткий промежуток времени невозможно. А если еще вспомнить, что этот человек был одним из тех, кто в начале тридцатых расчищал Гитлеру дорогу к власти… Но поскольку мы все же уверены, что Сталин шпионом не был, то попытаемся найти другое объяснение. И начнем как раз с Гитлера.

Сталин приводит Гитлера к власти

В начале 30-х Сталин, заблокировав объединение в Рейхстаге социал-демократов и коммунистов (через решение III Интернационала), стал едва ли главным фактором, способствовавшим приходу Гитлера к власти. Грубо говоря, Сталин осознанно привел Гитлера к власти. Ужас? Как сказать. Попробуем понять, что двигало Сталиным. Как мы помним, в 1929 году разразился сильнейший в истории и охвативший весь мир экономический кризис, получивший название Великой Депрессии. Также нам стоит помнить, что по состоянию на начало 30-х годов прошлого века основные игроки – США, Великобритания, Франция и Германия – были демократиями, где власть не могла совсем уж игнорировать мнение избирателя. А мнение избирателя о власти в период существенного снижения уровня жизни – резко отрицательное. И с этим надо было что-то делать. Тем более, что серьезным раздражающим фактором для европейских власть предержащих выступал как раз СССР, который в противовес бившемуся в тисках кризиса миру капитализма показал гигантский экономический рост: за годы первой пятилетки было построено полторы тысячи новых заводов, новая энергетическая инфраструктура, которую символизировал Днепрогэс, выпуск чугуна, угля, цемента и нефти вырос почти в два раза, электроэнергии – почти в три, автомобилей – в 30, были построены такие гиганты, как Горьковский автозавод, Магнитка, Уралмаш. Историю Сталин знал неплохо, а потому помнил, что во все времена наилучшим средством отвлечения народа от проблем в экономике была война. Вопрос – с кем воевать Германии? А, собственно, нет никакого вопроса. Потому что противник был, что называется, предоставлен самой судьбой – единственное в мире (не считая далеких Монголии и Тувы) государство рабочих и крестьян. А Сталину было необходимо разбить единый фронт капиталистических государств. И наиболее подходящим кандидатом была именно Германия. Потерпевшее поражение в недавней войне, лишившееся части территорий, платящее крупные репарации государство в самом центре Европы. Что особенно важно – государство с давними военными традициями, мощной промышленностью, миллионами бывших солдат и сотнями тысяч офицеров – идеальным материалом для новой войны. Это государство жаждало реванша за понесенное поражение. Сталин рассчитывал, что, восстановив военную машину Германии, Гитлер начнет войну-реванш с державами-победителями в Первой мировой. Обе стороны увязнут в ней, понеся огромные потери. И вот тут-то стоящая в стороне советская военная машина сметет остатки вражеских армий. Что и произошло. Германия и в самом деле схватилась сначала с Польшей, Францией и Англией. Все эти страны на тот момент числились в главных врагах СССР. Так что своей цели Сталин добился: война объединенного Запада против СССР была предотвращена. Правда, ценой прихода к власти Гитлера. Но тогда казалось, что оно того стоило.

Пакт Молотова-Риббентропа

Обеспечив Германии мир на востоке, Сталин подтолкнул Германию к войне на Западе – чего, как мы помним, Сталин и добивался. Кроме того, СССР получал такую важную вещь, как «стратегическое предполье»: в случае агрессии отодвинутая примерно на 300 км на запад граница обеспечивала СССР время для приведения в боеготовность армии и начала мобилизации.

Репрессии в РККА и ВКП(б)

Как бы то ни было, но война с Германией определенно – пусть и в некотором временном отдалении – стояла на повестке дня. А Сталин помнил, как сами большевики пришли к власти, устроив прогерманский и на германские деньги переворот в воюющей с Германией стране. И с учетом предстоящей схватки с Германией не хотел повторения подобного. Основными контактерами с Германией была старая «ленинская гвардия» и руководство РККА. Именно эти силы и подверглись наиболее полному вычищению. Правда, размер чистки был значительно больше – но тут вступил в силу фактор субъективности, когда люди под шумок большой компании решали свои частные проблемы – устраняли врагов, расчищали пути для карьерного роста, и пр. История на примере фигурантов так называемого списка Жукова показала, что изменников среди репрессированного генералитета не было. А вот уничтожение подавляющего количества высшего и среднего офицерства РККА тягчайшим образом сказалось на боеспособности РККА. Видимо, Сталин рассчитывал, что война с Германией случится позже 1941 года – когда он успеет в серии локальных конфликтов (вроде Финской войны) обучить и опробовать новое поколение офицерского корпуса. Но Сталин никак не рассчитывал на быстрый разгром Франции и молниеносный захват Германией всего континента. И потому если в начале своего «романа с Гитлером» Сталин максимально помогал ресурсами воссозданию германской военной мощи в расчете на то, что она будет направлена на Запад (Гитлер раскусил идею Сталина и ничего кроме нападения на СССР противопоставить ей не мог), то дальше репрессии объяснялись уже боязнью конфликта с Германией в условиях фактической неготовности РККА к войне. Проще говоря, предвидя войну с Германией, Сталин уничтожал не конкретный, а возможный заговор там, где его в реальности не было, – уничтожал на всякий случай. Но, просчитавшись в сроках войны, уничтожением офицерского корпуса армии перед самой войной нанес тягчайший удар по собственной стране. Это – часть объяснения. Вторая часть – давайте уж будем все называть своими именами – десемитизация Советской власти. Нет, Сталин в отличие от Гитлера не был беззаветным антисемитом, но он был прагматиком и понимал, что в условиях будущей войны связь власти и народа имеет очень большое значение. А ситуация выглядела следующим образом: во главе преимущественно славянской России стоял грузин, а значительную часть важных постов занимали евреи, которые, как бы то ни было, оставались для большинства народа чуждым элементом. Кроме того: – евреи представляли собой весомую часть «старой (т.н. ленинской) гвардии», и одной из целей Сталина была замена их своими ставленниками – для более полного контроля над парт- и госструктурами; – евреи зачастую были носителями идеи «мировой революции». Сталин понимал, что в грядущей войне с Германией ему понадобятся союзники, каковыми могут выступать Англия, Франция, США. Союзники не должны опасаться, что «война империалистическая станет войной гражданской» – с подачи СССР. Так что уничтожение тех, кто был приверженцем идеи мировой революции, было знаком для будущих союзников – с этой страной можно иметь дело. Потому и сталинские процессы, хотя их суть была ясна для западных демократий, не вызвали в западном истеблишменте серьезного отрицания; – евреи в РККА зачастую были осколками созданной Троцким военной структуры. Они не были людьми Сталина, которым он мог бы доверять. А Сталину нужен был полный контроль над армией (вернее, ощущение такового); – то же самое касается евреев в структурах репрессивных органов. Возможно, одним из основных моментов был не тот, что, уничтожая евреев, Сталин заменял их своими людьми, а тот, что он таким образом показывал Гитлеру, что они с лидером нацистов «одной крови». Потому и предложение Гитлера о репатриации в СССР миллионов польских евреев Сталин отверг, рассматривая его как своеобразную проверку со стороны Гитлера.

Поставки в Германию природных ресурсов

Ровно потому же СССР осуществлял масштабные поставки природных ресурсов в Германию: Сталину надо было поддержать ограниченную в природных ресурсах Германию в ее войне с Великобританией, с одной стороны, а с другой – он рассчитывал оттянуть начало войны с Германией, став для нее ценным партнером. В условиях той скорости, с которой росла советская оборонная промышленность в последние предвоенные месяцы, ценен был каждый день. В буквальном смысле.

Переброска войск к новой западной границе

СССР должен был обеспечить массированное военное присутствие на свежеприобретенных территориях, прежде всего, в полицейских целях. Кроме того, новая граница в любом случае требовала достаточно серьезного прикрытия – первого эшелона обороны. Вопрос в том, зачем: – надо было размещать у новой границы основную массу войск; – строить новую линию укреплений (так называемую линию Молотова), в то время как надо было заканчивать старую; – выводить войска с «линии Сталина»

Война с Финляндией

Кроме того, чтобы отодвинуть границу от Ленинграда, Сталину надо было проверить в деле ту армию, которую СССР получил по результатам чисток. Результаты оказались не слишком утешительными, и Гитлер, увидев РККА в деле, решил, что «вчера было рано, а завтра будет поздно».

Отказ СССР обеспечивать своих пленных через Красный Крест

СССР мог подписать Женевскую конвенцию, но даже с началом войны – когда уж точно пришла нужда – не стал этого делать. Почему? Сталину надо было прекратить практику массовой сдачи в плен. И он нашел, как это сделать: показав, что плен тождественен смерти. Кроме того, воюющему СССР пришлось бы обеспечивать несколько миллионов человек, ни один из которых не мог внести свой вклад в дело борьбы с врагом. Причем обеспечить за счет урезания снабжения фронта и тыла. А так Сталин в любом случае оставался в выигрыше: «вешал» обеспечение миллионов пленных на Германию.

Индустриализация как осознанная необходимость

Есть мнение, что у СССР был иной, отличный от индустриализации путь развития – эволюционный. В свое время его отстаивал видный советский экономист Кондратьев. А условную партию «эволюционистов» до высылки Троцкого в 1928 году неформально возглавлял не кто иной, как Сталин. А вот противоположную точку зрения – необходимость ускоренного развития промышленности, рывка любой ценой отстаивал именно Троцкий. С высылкой Троцкого Сталин «перекинулся», а Кондратьев в том же 1928 году попал в опалу. Для чего я вспомнил эту старую историю? Ровным счетом для того, чтобы отметить связку Сталин–Кондратьев. А чем известен Кондратьев? Теорией циклов. А в частности тем, что в 1925–1926 гг. предсказал грядущую Великую депрессию, определив ее не просто как сбой в развитии капитализма, а как достаточно длительный процесс. Великую депрессию Кондратьев обозначил как «понижательную волну третьего цикла», обозначив ее окончание в 1936–1940гг. Вряд ли размышления Кондратьева прошли мимо всевидящего ока (всеслышашего уха) Сталина. А уж когда теория получила подтверждение… Всю деятельность Сталина в конце 1920–1930 гг. можно рассматривать как подготовку страны к будущей большой войне. Как показала история, Сталин был прав. И именно поэтому у СССР в реальности не было шанса на «другой путь»: кризис капитализма, как сказано выше, требовал войны, войны с СССР. По крайней мере так это выглядело в представлении Сталина. Который понимал, что рост военных расходов, милитаризация – путь к кратчайшему выходу из кризиса. Тем более, что в середине 30-х он видел это на примере нацистской Германии. Также он понимал, что раз уж ружье повесили на стену, то оно обязательно выстрелит. В том числе и потому, что невозможно долгое время поддерживать экономику на плаву за счет военных расходов – этого немецкого аналога нынешних гигантских обамовских дефицитов. Когда-то их придется и оплачивать. Потому – только большой рывок. А оплатить его могло только крестьянство – иных сравнимых по объемам источников «фондирования» в стране не имелось. Было ясно, что рыночным путем превратить крестьянство в донора индустриализации не получится, потому что в том или ином виде он предполагает адекватность получаемого за труд вознаграждения. Сталин провел индустриализацию, создав мощнейшую оборонную промышленность. Создал одну из сильнейших – если не сильнейшую – армию мира. Создал стратегический запас необходимых для работы оборонных заводов, металлов и ряда других природных ресурсов. Построил мощную систему укрепрайонов от Балтики до Черного моря. И практически все это перечеркнул, совершив целый ряд если не преступлений, то ошибок. Да, Сталин, попал в своего рода «ловушку», из которой, возможно, и в самом деле не было иной стратегии выхода. Но кровавость решений и размах террора, уложившего в могилу миллионы граждан СССР – это уже лично сталинское. Представьте себе Чингис-хана, вставшего во главе СССР. Именно таким Чингис-ханом и был Сталин. Впрочем, Чингис-хан не допустил бы такого количества ошибок в области обороны.