Если устроить чемпионат по правовому нигилизму, то призовые места достанутся работникам системы Минюста, судов и МВД. И это так по-нашему, по Жванецкому: «Что охраняешь, то и имеешь». Во всех смыслах. Во всех позах. Когда гражданские активисты поехали в Тверскую область за Сергеем Мохнаткиным, которого должны были освободить из тюрьмы по президентскому помилованию, мы запаслись ссылками на законы, указы, подзаконные акты и т.д. Хотя, по опыту – увы, по большому опыту – знали, что это не поможет. Что на самом деле мы должны нащупать у всех начальствующих субъектов – от сержанта ФСИН до губернатора и выше – какое-то другое слабое место, нежели правовой нигилизм. Сознательное (ввиду цинизма) или неосознанное (ввиду отсутствия головного мозга) попрание российских законов российским же начальством любого калибра – у нас вещь ненаказуемая. Скорее, это даже некий знак сопричастности, членства в определенной касте: «мне за это ничего не будет». Итак, визит в Тверскую губернию и неспешные беседы с местными работниками системы Минюста обогатили нас следующими знаниями: • разумеется, некая ведомственная инструкция, в которой расписан порядок освобождения помилованных осужденных, признается работниками системы Минюста важнее указа президента, в котором тоже расписан этот механизм (№ 1500 от 28 декабря 2001 г, п. 14). В указе президента основными субъектами освобождения названы: губернатор (и его замы), управление МВД региона, УФСИН и руководство исправительного заведения. Ведомственная инструкция считает главным освободителем информационно-аналитический центр МВД и его региональное управление – то есть, фактически, пресс-секретаря. • Если осужденный (в данном случае, Мохнаткин) торжественно и прилюдно помилован, для работников системы ФСИН это не означает, что этот осужденный в ближайшее время действительно должен обрести свободу. Более того: помилование президентом не означает, что в отношении осужденного перестает действовать наказание, наложенное начальником зоны. Мохнаткин до последней минуты перед выходом 25 апреля поздно вечером – то есть, спустя трое суток после обнародования указа президента, подписанного 21 апреля (а объявили о нем только 23-го) содержался в ПКТ (помещение камерного типа, это тюрьма в тюрьме). • Если помилованному полагаются какие-то денежные выплаты, а в кассе заведения по неизвестным причинам отсутствуют деньги, то помилованный будет сидеть. • По старой и доброй традиции любой освобождающийся зек может взять с собой насущное, а именно кота. Содержание животных на зонах запрещено, но инструкции никто не соблюдает, поскольку без котов зону сожрут мыши. Однако при посещении зон всякими проверками имеющихся котов стараются отлавливать и уничтожать – способы отлова и уничтожения я пропущу, жалея нервы читателей. Поэтому зеки стараются прятать животных. Забрать своего кота с собой – это негласное право и, одновременно, обязанность. У Мохнаткина на зоне была любимая кошка Цыга, у которой была сломана лапа (и сломалась она вовсе не сама, как вы понимаете). Руководство Тверского УФСИН снизошло до официального интервью РИА «Новости» именно по поводу кошки Цыги. Ни за что не отдаст. А вот это уже попирание законов неписанных – человеческих. Ну, а всякие мелочи я пропущу. Такие, например, как незаконное лишение Мохнаткина свиданий и посылок (как я подозреваю, и других заключенных тоже). Как сознательное информационное блокирование осужденных. Ну, и воровство, разумеется, тоже пропущу. Все воруют – в смысле на тех местах. Да, еще одно: и надо где-то уже написать самыми большими буквами, и пускать бегущей строкой в сериалах «Зона» и «Менты»: нам не надо спрашивать у должностного лица при исполнении им обязанностей – хочет он или не хочет, чтобы его фотографировали. Его мнение здесь никого не интересует. …И еще одна милая деталь путешествия за Мохнаткиным. Поскольку в указе президента о механизме помилования осужденных упоминается губернатор, гражданские активисты попытались связаться с тверским наместником. И получили очень интересный результат: в губернии мало кто знает, кто у них губернатор, и как с ним связаться, зато многие предполагают, почему – «да он в запое!», отвечают нам на простой вопрос простые жители губернии. Проверить это нам не удалось, а потому отметаем в ужасе само предположение о том, что это может быть правдой. Конечно же, нет. Поэтому мы обратились к его первому заместителю по фамилии Дудукин. Переписку с Дудукиным мы опубликовали в сети – пересказать то, что думает первый зам губернатора об административном устройстве в России, словами невозможно.
