Фото: Toby Melville / Reuters

Новости российской авиационной отрасли с успехом заполнили традиционный новогодний информационный вакуум. Причем понять логику их появления, с одной стороны, было сложно, но с другой стороны, связанный с ними сценарий развития событий был вполне предсказуем.

Пока все россияне с успехом отдыхали, правительство трудилось. И в 9:00 утра 5 января официально опубликовало на своем сайте распоряжение № 2599-р. Согласно ему единственным исполнителем государственного заказа на организацию и осуществление от имени Российской Федерации приватизации аэропорта Внуково назначено общество с ограниченной ответственностью «Ренессанс Брокер».

Еще несколько месяцев была дискуссия на тему, как приватизировать оставшиеся в собственности государства акции московских аэропортов Шереметьево и Внуково – сначала объединив их или порознь. И вдруг во время рождественских выходных решение было найдено неожиданно быстро. Но если быть точным, не найдено, а обнародовано – само распоряжение подписано еще 30 декабря ушедшего года, следующий день был рабочим. Но зачем-то понадобилось протянуть еще неделю и опубликовать документ в выходные. Из резонных версий – для того чтобы на него обратили меньше внимания. Ведь с точки зрения бюрократических формальностей спешка была ни к чему. Распоряжение премьера обязывало Росимущество заключить с «Ренессанс Брокером» агентский договор в течение пяти рабочих дней со дня подписания им документа. Первым рабочим днем после праздников было 9 января, и времени оставалось вполне достаточно.

Рискну предположить, что дело в агенте. С формальной точки зрения все выглядит вполне законным. Никаких конкурсов в подобных случаях проводиться не должно. Есть постановление правительства № 1874-р, подписанное еще Владимиром Путиным 25 октября 2010 года. В нем определены 23 компании и банка, которые могут быть продавцами госимущества, и «Ренессанс Брокер» поименован в их числе. Чем обоснован конкретный выбор, председатель правительства объяснять не обязан.

Но если подойти неформально, то продажа стратегического актива доверена компании с обычным (группа «В» по шкале S&P) для российских инвесткомпаний и банков международным рейтингом (несравнимо более низким, чем у Сбербанка, ВТБ или банков с западным участием из списка), правда, с опытом таких сделок. Загвоздка лежит в структуре собственности «Ренессанс Брокера». Контролирует ее группа ОНЭКСИМ. Причем с декабря 2012 года – полностью, до этого еще два года всю инвестгруппу «Ренессанс» Михаил Прохоров вытаскивал из тяжелейшего финансового состояния на 50%.

Но это неформально. А если формально, то «Ренессанс Брокер» является дочерней компанией «Абелардо Холдингз лимитед» (Кипр), принадлежащей «Ренессанс Капиталу» (и тоже не российскому). То есть госзаказ получает компания, не распределяющая доходы в пользу российских юридических лиц. А теперь представим себе, что распоряжение о продавце аэропорта Внуково выходит в первый рабочий день после праздников и становится в один ряд с поручением председателя правительства «Об обеспечении выполнения поручений Президента России по реализации Послания Президента Федеральному собранию 12 декабря 2013 года» (9 января, 6:00).

Пункт 31 этого документа как раз говорит о необходимости «деофшоризации» и мерах по недопущению подобных ситуаций. Конфуз, да и только. Вот и пришлось поработать в выходные над организацией приватизации.

Но за этим стоит большая политика и большая игра, которая непонятно куда выведет. Ситуация с документом Росавиации, который ведомство направило в московские аэропорты 6 января, более понятная и одновременно еще более абсурдная.

Сам текст «директивы о необходимости принятия дополнительных мер по обеспечению авиационной безопасности», как ее назвало ведомство в не очень оперативных разъяснениях (8 января, 17:06), так и остается недоступным пассажирам и более широкому кругу общественности. Но разъяснение трактует его так: «В соответствии с этой директивой при прохождении предполетного досмотра любые жидкости и средства личной гигиены, находящиеся у пассажира при себе или в ручной клади, рекомендуется (выделено мной неслучайно. – А.Х.) сдавать в багаж. Все предметы, сдаваемые в багаж, проверяются с использованием технических средств досмотра и размещаются на борту воздушного судна в специальных багажных отсеках».

В этом случае дата была выбрана также неслучайно – ровно месяц до открытия Олимпиады в Сочи, и явно потребовалась демонстрация бдительности и бурной деятельности.

На практике это выглядело как в старом советском лозунге: «Родина сказала: надо, комсомол ответил: есть». Рекомендация моментально стала руководством к действию. Днем 7 января, когда я провожал дочь в аэропорту Шереметьево, на стойках регистрации появились листки бумаги со строгим указанием: нельзя. Но без ссылок почему. На мой недоуменный вопрос, где это написано, девушка со стойки приоритетной регистрации Air France – KLM бойко ответила: так теперь во всем мире. Я не согласился с ней, но мне было с комсомольским задором разъяснено – им так сказали. Представляю себе, как она это будет объяснять какому-нибудь французскому бизнесмену, который на день-другой прилетел бизнес-классом без багажа в Москву. В Париже его нормально досмотрели и ничего не нашли, а по дороге назад он вынужден из соображений безопасности выбросить в мусорное ведро одеколон, крем для бритья и зубную пасту.

Абсурд заключается в том, что происходит это при вылете из России, а не при полетах в Сочи или Волгоград. И если потенциальный террорист придумает, как из 100 грамм жидкости, зубной пасты, крема и прочей косметики изготовить взрывчатое вещество, то он прилетит к нам во всеоружии. А если серьезно, то летаю я достаточно часто. И ни разу ни в Шереметьево, ни во Внуково (оба аэропорта первыми превратили «рекомендацию» в руководство к действию) меня не попросили достать правильно упакованную косметику из сумки, как не просили положить отдельно компьютер. Что я неизменно и самостоятельно делал в аэропортах Берлина, Рима, Парижа, Франкфурта, Штутгарта, Лиссабона, Фуншала, Риги... И неслучайно в последнем транзитных пассажиров из России «передосматривают», не доверяя нашим службам обеспечения безопасности.

Кстати, моя дочь проигнорировала требование «сдать в багаж», и никто у нее косметическую жидкость в Москве не отнял. А при пересадке в Париже таких мыслей ни у кого и не возникало. Так что абсурдность требований по нашей традиции изначально сопровождается необязательностью их исполнения.

Весьма сомнительным кажется и тезис о том, что в багаже все проверяется техническими средствами и отсюда там все безопасно. Во-первых, при правильном досмотре то же происходит и с ручной кладью, а во-вторых, самая совершенная техника никогда не заменит человека. Так что ручная кладь контролируется дважды.

С учетом нововведений Росавиации я с удивлением для себя обнаружил, что сегодня вообще функционирует терминал В аэропорта Внуково. В отличие от большинства аэропортов мира в нем контроль безопасности осуществляется после зоны duty-free, а не до нее. Так что проноси что хочешь, пакуй в пакет с покупками и иди на борт. Или все магазины должны быть закрыты, чего не произошло.

А если совсем серьезно, то вместо совершенствования системы и применения нормальной практики в очередной раз мы увидели формальный подход, желание угодить начальству и отрапортовать о выполнении. Причем как в первом, так и во втором случае принимающие решения руководствовались принципом, описанным Михаилом Зощенко в рассказе «Актер»: публика дура – не поймет.