Препарат "Оксиконтин". Фото: George Frey / Reuters
Семья Сэклеров — известные и уважаемые филантропы не только в США, но и в мире. В Британском музее в Лондоне, в парижском Лувре и нью-йоркском Метрополитен-музее в их честь названы залы, их фамилию можно найти в названиях образовательных программ и лабораторий десятков институтов, научно-исследовательских центров в нескольких странах.
Но есть и малоизвестные стороны жизни Сэклеров. Они редко говорят про семейное дело — Purdue Pharma. Эта фармацевтическая компания разработала известнейший обезболивающий препарат — оксиконтин. По оценкам Forbes, он принес компании порядка $35 млрд.
Действующий ингредиент препарата — оксикодон, родственник героина, появившийся в Германии в 1916 году и в почти два раза более сильный, чем морфин. Раньше из-за обоснованных опасений, связанных с их наркотическими свойствами, врачи назначали пациентам такие мощные препараты только в случае острой боли на последних стадиях рака. Но Purdue Pharma сумела представить свое лекарство как медицинский прорыв, способный безопасно и не вызывая зависимости снимать умеренную и сильную боль. Благодаря ее усилиям, оксиконтин стали прописывать для широкого круга состояний, и вскоре миллионы пациентов начали воспринимать его как спасательный круг, который помогал им избавиться от мучений.
В конечном итоге оксиконтин оказался не так хорош, как о нем думали. С 1999 года он и другие продаваемые по рецептам опиоиды стали причиной смерти (от передозировки) 200 тысяч людей в США. Из материалов судебных исков против Purdue следует, что смерть от обезболивающих стала пугающе распространенной: 29% американцев признаются, что они или их родственники знают кого-то, кто погиб вследствие приема оксиконтина. По оценке Центров по контролю и предотвращению заболеваний (CDC), от превышения дозировки опиоидов погибают 145 американцев ежедневно. Многие из тех, кто привык к таким болеутоляющим, но лишился средств на их покупку, переключились на героин.
Подробную историю семейного бизнеса с его секретами и противоречиями рассказывает New Yorker.
